– По дорогам толпы раздетых, трупно-черных от пыли пленных. Идет сотня, копытит дороги, железными подковами мнет хлеба. В хуторах любители обыскивают семьи ушедших с красными казаков, дерут плетьми их жен и матерей…
– Итак-то уровень человеческой зрелости у народа был невысок, а война понизила его до животного.
– Раньше, хотя бы в эпоху Наполеона, добро было воевать! Сошлись две армии, цокнулись, разошлись. Ни тебе фронтов, ни сиденья в окопах. А теперь начни разбираться в операциях, – сам чорт голову сломит. Если раньше историки брехали, то в описании этой войны такого наворочают!.. Скука одна, а не война! Красок нет. Грязно! И вообще – бессмыслица… Народу все равно, кто им правит.
– Так кратко изложена суть того и нынешнего времени: «война – бессмыслица», а «народу все равно, кто им правит»…
– В эту ночь за городом, на свалке, в суглинистых ярах по приговору военно-полевого суда расстреливали шахтинских большевиков-железнодорожников. С завязанными назад руками их по двое подводили к откосу, били в упор из наганов и винтовок, и звуки выстрелов изморозный ветер гасил, как искры из папирос…
А у входа в атаманский дворец, на стуже, на палящем ноябрьском ветру мертво стыл почетный караул из казаков лейб-гвардии Атаманского полка. У казаков чернели, сходились с пару сжимавшие эфесы обнаженных палашей руки, от холода слезились глаза, коченели ноги… Из дворца до зари неслись пьяные вскрики, медные всплески оркестра и рыдающие трели теноров войскового хора песенников…
– Традиции атаманов жить, чтобы не было скучно и во время войны, во дворцах, переняли и красные, а затем советские командиры. Во время Великой Отечественной войны к столам генералов, командующих армиями и фронтами поставлялись деликатесы, для них пели известные советские исполнители, играли оркестры, забавляли артисты разных жанров… Война – войной, а жизнь шла своим чередом. Рядовые прозябали в землянках и писали письма своим родным, а генералы жили своей привычной жизнью – на то они и генералы.