– Каледин, успевший в этому времени стянуть на Дон почти все казачьи полки, бывшие на Румынском и Австро-германском фронтах, расположил их по железнодорожной магистрали Новочеркасск – Чертково – Ростов – Тихорецкая. Но казаки, уставшие от трехлетней войны, вернувшиеся с фронта революционно настроенными, не изъявляли особой охоты драться с большевиками. В составах полков оставалась чуть ли не треть нормального количества всадников.
Властно тянули к себе родные курени, и не было такой силы, что могла бы удержать казаков от стихийного влечения домой. Из донских полков лишь 1, 4 и 14-й были в Петрограде, да и те задержались там ненадолго.
Некоторые, особенно ненадежные части Каледин пытался расформировать или изолировать путем окружения наиболее устойчивыми частями.
В конце ноября, когда он в первый раз попытался двинуть на революционный Ростов фронтовые части, казаки, подойдя к Аксайской, отказались идти в наступление, вернулись обратно. Широко развернувшаяся организация по сколачиванию «лоскутных» отрядов дала свои результаты: 27 ноября Каледин уже был в состоянии оперировать стойкими добровольческими отрядами, заимствуя силы и у Алексеева, собравшего к тому времени несколько батальонов.
– Чем то события тех лет напомнили времена вступления на престол Екатерины II, а Каледин – Пугачева. Зачем идти драться с большевиками, если дома жена и дети и ничто не предвещает никакой опасности. Не будут казаки воевать против большевиков, значит, и они не тронут ни их, ни их курени и семьи?
– 2 декабря Ростов был с бою занят белогвардейскими добровольческими частями. С приездом Корнилова туда перенесен был центр организации Добровольческой армии. Каледин остался один. Казачьи части раскидал он по границам области, двинул к Царицыну и на грань Саратовской губернии, но для неотложных, требовавших скорейшего разрешения задач употреблял лишь офицерско-партизанские отряды; на них только могла опереться изо дня в день ветшавшая, немощная войсковая власть.