– Вы видите, когда нужно действовать решительно и твердо, правительство Керенского ограничивается полумерами и звонкими фразами – что-де «железом и кровью» подавит подстрекаемые большевиками выступления рабочих и крестьян. Нет мы привыкли сначала делать, а потом говорить. Они поступают наоборот. Что же… будет время – пожнут плоды своей политики полумер. Я был и остаюсь сторонником открытого боя, блудословие не в моем характере.
Маленький генерал, остановившись против собеседника, покрутил металлическую пуговицу на его темнозащитном френче, сказал, слегка заикаясь от волнения:
– Сняли намордник, а теперь сами боятся революционной демократии, просят двинуть с фронта к столице надежные воинские части и в то же время, в угоду этой демократии, боятся предпринимать что-либо реальное. Шаг вперед, шаг назад… Только при полной консолидации наших сил, сильнейшим прессом мы сможем выжать из правительства уступки, а нет – тогда посмотрим! Я не задумаюсь обнажить фронт, – пусть их вразумляют немцы!
– Правительство Керенского знало, что делало и для кого делало. Трудно себе представить, что Троцкого профинансировали, проинструктировали и с группой поддержки направили из США в Россию для осуществления государственного переворота и даже устранили препоны, встретившиеся на его пути, а масона Керенского держали в неведении и в его участии не нуждались?
– Я, верховный главнокомандующий Корнилов, перед лицом всего народа объявляю, что долг солдата, самоотверженность гражданина свободной России и беззаветная любовь к родине заставили меня в эти тяжелые минуты бытия отечества не подчиниться приказанию Временного правительства и оставить за собой верховное командование армией и флотом. Поддерживаемый в этом решении всеми главнокомандующими фронтами, я заявляю всему русскому народу, что предпочитаю смерть устранению меня от должности верховного главнокомандующего. Истинный сын народа русского всегда погибает на своем посту и несет в жертву родине самое большое, что имеет, – свою жизнь.