– Волевой командующий – не только опасность для председателя правительства, но и идеи, которую тот вместе с другом детства Ульяновым-Лениным стремился реализовать на деле. Корнилов мог помешать этому и Керенский отлично это понимал. Но, по-видимому, не все было только в его власти. По крайней мере, на том этапе. Уже после окончания Великой Отечественной войны первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев снял с должности Министра обороны Г. К. Жукова, несмотря на то, что в свое время именно он помог арестовать главного конкурента на пост главы государства Л. П. Берию.
– Господа! – твердым, обветревшим голосом заговорил Долгов, недавний вахмистр, получивший боевые отличия хорунжего. – О чем вы спорите? А вы степенно скажите, что нам, казакам, надо держаться за генерала Корнилова, как дитю за материн подол. Это без всяких лукавствий, напрямки! Оторвемся от него – пропадем! Расея навозом нас загребет. Тут уж дело ясное: куда он – туда и мы.
– Коротко и ясно изложил свою мысль хорунжий. Но одних офицеров, понимавших это, было недостаточно. Надо было, чтобы это понимание пришло и в солдатские и в казацкие головы.
– Листницкий постучал ложечкой о стакан; собрав внимание офицеров, раздельно сказал:
– Прошу запомнить, господа, что наша работа сейчас должна сводиться вот именно, как сказал Атарщиков, к разъяснению казакам истинного положения вещей. Казака надо вырвать из-под влияния большевистских комитетов. Тут нужна ломка характеров примерно такая же, если не большая, которую большинству из нас пришлось пережить после февральского переворота. В прежнее время, – допустим, в шестнадцатом году, – я мог избить казака, рискуя тем, что в бою он мне пустит в затылок пулю, а после февраля пришлось свернуться, потому что, если бы я ударил какого-нибудь дурака, – меня убили бы здесь же, в окопах, не дожидаясь удобного момента. Теперь совсем иное дело. Мы должны, – Листницкий подчеркнул это слово, – сродниться с казаком! От этого зависит все. Вы знаете, что творится сейчас в Первом и Четвертом полках?
– Кошмар!