– Человека руби смело. Мягкий он, человек, как тесто, – поучал Чубатый, смеясь глазами. – Ты не думай, как и что. Ты – казак, твое дело – рубить не спрашивая. В бою убить врага – святое дело. За каждого убитого скащивает тебе бог один грех, тоже как и за змею. Животное без потребы нельзя губить, – телка, скажем, или еще что – а человека уничтожай. Поганый он, человек… Нечисть, смердит на земле, живет вроде гриба-поганки.
– Непроизвольно напрашивается ассоциация с осуществлявшимися в стране «реформами» с аналогичным отношением к людям. Немало бед принесли они во многие семьи россиян без рубки. Известно, что человека можно убить и словом, а легче всего «экономическими реформами» – оно и проще замаскировать под благие намерения, и уйти от ответственности за причиненный стране и народу ущерб, и обогатиться при этом, и жить припеваючи…
Ведь, если бы думали, делая что-то, о народе, о людях, о каждом человеке, то не стали бы разрушать промышленные и сельскохозяйственные предприятия, отдавать их в руки бандитов и мошенников, а предприняли бы необходимые меры для их модернизации и совершенствования процесса управления.
Можно, конечно, все свалить на пьяницу-президента, на вмешательство во внутренние дела России США, Израиля, Англии и иных государств через спецслужбы, через продажных политиков и руководителей. Но свои-то спецслужбы и силовики куда смотрели? Неужели к началу 90-х годов в верхних эшелонах власти в стране не осталось честных и порядочных людей?
– На днях я (сотник Евгений Листницкий – прим. авт.) едва не застрелил есаула Громова за то, что он в моем присутствии осмелился непочтительно отозваться об ее императорском величестве. Это гнусно, и я ему сказал, что только люди, в жилах которых течет холопская кровь, могут унизиться до грязной сплетни. Этот инцидент произошел в присутствии нескольких офицеров. Меня охватил пароксизм бешенства, я вытащил револьвер и хотел истратить одну пулю на хама, но меня обезоружили товарищи. С каждым днем мне все тяжелее было пребывать в этой клоаке. В гвардейских полках – в офицерстве в частности – нет того подлинного патриотизма, страшно сказать – нет даже любви к династии. Это не дворянство, а сброд. Этим в сущности объясняется мой разрыв с полком. Я не могу общаться с людьми, которых не уважаю.