– Идите с богом, живите по правде, указывайте вашему королю на его оплошности и ни в коем случае не давайте ему советов, исходя только из собственной выгоды, ибо вместе с общим достоянием всегда гибнет и частное.
– А в эту фразу, месье Рабле, я внес бы некоторые коррективы, касающиеся советов королю. В советское время такое поведение, когда предлагается указывать на оплошности, но не давать советов и рекомендаций по их недопущению или устранению, – называли критиканством. Если указываешь на какие-то просчеты в управлении страной, то давай предложение – как их не допустить или устранить. А если не знаешь, то лучше и не говори о них. Недостатки и оплошности видят все, а как их не допустить и устранить не всякий знает, а потому конкретные предложения будут полезными, если только король адекватно на них отреагирует.
– На чем же порешили? Приняв в соображение, что мы могли бы тиранически потребовать за Альфарбала наивысшую сумму выкупа, то есть два миллиона экю, да еще оставить у себя в качестве заложников старших его сыновей, канарийцы объявили себя вечными нашими данниками и обязались выплачивать нам ежегодно два миллиона золотых монет весом каждая в двадцать четыре карата. В первый год они нам столько и уплатили, на второй год они по доброй воле уплатили нам два миллиона триста тысяч экю, на третий – два миллиона – шестьсот тысяч, на четвертый – ровно три миллиона, и так они по собственному желанию все увеличивали и увеличивали сумму выкупа, пока наконец мы вовсе не отказались от дани. Таково свойство признательности, ибо если время все на свете разрушает и умаляет, то добрые дела оно возвеличивает и приумножает, оттого что благодеяние, щедрою рукою оказанное человеку справедливому, беспрерывно возрастает и усилиями благородного его ума и памяти.