е.
— Донья Соледад сказала мне, что Элихио не должен был
прыгать в пропасть, — сказал я.
— Он прыгнул вместе с Бениньо, — сказал Нестор. —
спроси его, он скажет тебе своим излюбленным голосом.
Я повернулся к Бениньо и спросил его насчет его прыжка.
— Будь уверен, что мы прыгнули вместе! — ответил он
дребезжащим голосом, — но я никогда не говорю об этом.
— Что Соледад сказала насчет Элихио? — спросил Нестор.
Я рассказал им, как донья Соледад сказала, что Элихио
закружил ветер и он покинул мир, когда работал в открытом
поле.
— Она совершенно перепутала, — сказал Нестор. — Элихио
закружили олли. Но он не захотел ни одного из них, поэтому
они оставили его в покое. Это не имеет никакого отношения к
прыжку. Ла Горда сказала, что вы имели стычку с олли прошлой
ночью, я не знаю, что вы делали, но если вы хотели захватить
их или завлечь, чтобы они остались с вами, вы должны были
кружиться с ними. Иногда они по собственному почину приходят
к магу и кружат его. Элихио был наилучшим воином, какие
только есть, так что олли пришли к нему по своему почину.
Если бы кто-нибудь из нас захотел иметь олли, мы должны были
бы домогаться их много лет, но даже и тогда я сомневаюсь,
чтобы олли согласились помогать нам.
— Элихио должен был прыгнуть подобно всем остальным. Я
был свидетелем его прыжка. Он был в паре с Бениньо. Многое
из того, что случается с нами, как с магами, зависит от
того, что делает твой партнер. У Бениньо немного не хватает
винтиков в голове, потому что его партнер не вернулся. Не
так ли, Бениньо?
— Будь уверен, что это так! — ответил Бениньо своим
излюбленным голосом.
Тут я не устоял перед сильным любопытством, которое
мучило меня с самого начала, как только я услышал, как
Бениньо говорит. Я спросил его, как он делает свой гудящий
голос. Он повернулся лицом ко мне. Он сел прямо и указал на
свой рот, как будто хотел, чтобы я внимательно смотрел на
него.
— Я не знаю! — прогудел он. — я просто открываю рот, и
этот голос выходит из меня.
Он сократил мышцы лба, скривил губы и издал глубокий
гудящий звук. Тут я увидел, что у него на висках были
потрясающие мышцы, которые придавали его голове другой
контур. У него была другой не только линия волос, но и вся
верхняя передняя часть головы.
— Хенаро оставил ему свои шумные звуки, — сказал мне
Нестор. — подожди, пока он пернет.
Мне показалось, что Бениньо готовится продемонстриро-
вать свои способности.
— Подожди, подожди, Бениньо, — сказал я. — в этом нет
необходимости.
— Ах, черт возьми, — воскликнул Бениньо тоном
разочарования. — у меня был как раз самый лучший звук для
тебя.
Паблито и Нестор засмеялись так сильно, что даже
Бениньо утратил свое надменное выражение и захохотал вместе
с ними.
— Расскажи мне, что еще случилось с Элихио, — попросил
я Нестора, когда они успокоились.
— Когда Элихио и Бениньо прыгнули, — ответил Нестор, —
Нагваль заставил меня быстро взглянуть через край, чтобы
уловить знак, который дает земля, когда воины прыгают в
пропасть. Если там будет что-то вроде облачка или слабого
порыва ветра, то время пребывания воина не земле еще не
истекло. В тот день, когда прыгнули Элихио и Бениньо, я
ощутил дыхание воздуха с той стороны, с которой прыгнул
Бениньо, и я знал, что его час еще не пробил. А со стороны
Элихио все было безмолвно.
— Как ты думаешь, что случилось с Элихио? Он умер?
Все трое уставились на меня. Они с минуту молчали.
Нестор почесал виски обеими руками. Бениньо хихикнул и
потряс головой. Я попытался объяснить, но Нестор сделал мне
жест руками, чтобы остановить меня.
— Ты серьезно задаешь нам вопросы? — спросил он меня.
Бениньо ответил за меня. Когда он не паясничал, его
голос был глубоким и мелодичным. Он сказал, что Нагваль и
Хенаро подстроили все так, что каждый из нас имел такие
кусочки информации, которые не имели другие.
— Хорошо, раз так, мы расскажем тебе, что к чему, —
сказал Нестор, улыбаясь, словно у него гора свалилась с
плеч. — Элихио не умер. Ни в коем случае.
— Где он теперь? — спросил я.
Они снова переглянулись. У меня было ощущение, что они
сдерживались, чтобы не засмеяться. Я сказал им, что все, что
я знаю об Элихио, было то, что сообщила мне донья Соледад.
Она