свершением моего восприятия не как обычного
человека, а как мага.
Я так ушел в записывание своих мыслей, что не заметил,
что Нестор и Паблито перестали говорить и что все трое
смотрят на меня. Я объяснил им, что у меня нет способа
понять, что произошло в связи с этим прыжком.
— Здесь нечего понимать, — сказал Нестор. — события
просто случаются, и никто не может сказать, как. Спроси
Бениньо, хочет ли он понять.
— Ты хочешь понять? — спросил я шутливо Бениньо.
— Будь уверен, что хочу! — воскликнул он глубоким
низким голосом, так, что все рассмеялись.
— Ты индульгируешь, говоря, что хочешь понять, —
продолжал Нестор. — так же как Паблито индульгирует, говоря,
что он ничего не помнит.
Он взглянул на Паблито и подмигнул мне. Паблито опустил
голову.
Нестор спросил меня, не заметил ли я чего-нибудь в
настроении Паблито, когда мы собирались прыгать. Я вынужден
был признать, что был не в состоянии обращать внимание на
такие тонкости, как настроение Паблито.
— Воин должен замечать все, — сказал он. — это его
специфическая черта и, как Нагваль, в этом заключается его
преимущество.
Он улыбнулся и сделал нарочитый жест замешательства,
закрыв свое лицо шляпой.
— Что именно я упустил в настроении Паблито? — спросил
я его.
— Паблито уже прыгнул, прежде, чем он переступил край,
— Сказал он. — ему больше ничего не нужно было делать. Он
мог с таким же успехом сесть на краю вместо прыжка.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я.
— Паблито был уже распавшимся, — ответил он. — именно
поэтому он думает, что потерял сознание. Паблито лжет. Он
что-то скрывает.
Паблито начал говорить со мной. Он бормотал какие-то
невразумительные слова, затем махнул рукой и плюхнулся
обратно на свой стул. Нестор тоже начал что-то говорить. Я
остановил его. Я не был уверен, что понял его правильно.
— Было ли тело Паблито распавшимся? — спросил я.
Он долго всматривался в меня, не говоря ни слова. Он
сидел справа от меня. Он молча пересел на скамейку напротив
меня.
— Ты должен серьезно отнестись к тому, что я говорю, —
сказал он. — нет способа повернуть назад колесо времени к
тому, чем мы были перед прыжком. Нагваль сказал, что быть
воином — это честь и удовольствие, и что судьба воина —
делать то, что он должен делать. Я должен рассказать тебе
безупречно то, чему я был свидетелем. Паблито был
распавшимся. Когда вы подбежали к краю, только ты был
плотным. Паблито был похож на облако. Он думает, что был
близок к тому, чтобы упасть ничком, а ты думаешь, что держал
его за руку, чтобы помочь ему добежать до края. Никто из вас
не прав, и я не сомневаюсь, что для вас обоих было бы лучше,
если бы ты не поддерживал Паблито.
Я ощущал еще большее замешательство, чем прежде. Я
искренне верил, что он правдиво излагает то, что он
воспринял, но я помнил, что я только держал Паблито за руку.
— Что случилось бы, если бы я не вмешался? — спросил я.
— Я не могу ответить на это, — ответил Нестор. — но я
знаю, что вы повлияли на светимость друг друга. В тот
момент, когда ты подал ему руку, Паблито стал более плотным,
но ты потратил свою драгоценную силу на пустяки.
— Что ты делал после того, как мы прыгнули? — спросил я
Нестора после долгого молчания.
— Сразу после того, как вы оба исчезли, — сказал он, —
мои нервы были так потрясены, что я не мог дышать, и я тоже
потерял сознание, не знаю, на какое время. Я думал, что это
длилось один момент. Когда я снова пришел в себя, я
оглянулся вокруг, ища Нагваля и Хенаро. Они ушли. Я бегал
взад и вперед по верхушке той горы, зовя их, пока не сорвал
голос. Тогда я понял, что остался один.
Я подошел к краю утеса и попытался отыскать знак,
который дает земля, когда воин не собирается возвращаться,
но я уже пропустил его. Я понял тогда, что Хенаро и Нагваль
ушли навсегда. До этого момента я не осознавал, что
обращаясь ко мне, когда прощались с вами, когда вы побежали
к краю, они помахали руками и попрощались со мной.
Обнаружить себя одного в то время дня на том пустынном
месте было больше того, что я мог вынести. Одним махом я
потерял всех друзей, которых имел в мире. Я сел и заплакал.
А когда я испугался еще больше, я начал вопить во всю мочь.
Я во все горло выкрикивал имя Хенаро. К тому