Я плыл по тихой извилистой речке, по берегам которой непроглядной стеной высились мохнатые лапы деревьев. Их желтые немигающие глаза таращились из мрака, длинные когти тянулись к самой воде, пытаясь преградить путь. По берегу иногда двигались чьи-то корявые тени, наблюдавшие за тем, что происходит на реке. И только глупые ивы плакали вслед уплывавшему зонтику. А потом все исчезло – глаза из чащи куда-то делись, и когти обернулись молодыми листьями папоротника, растущими на том и другом берегу. Звезды показались на небе, и все говорило о том, что в эту ночь должно происходить что-то очевидное, но, как водится, невероятное.
Я проплыл мимо столбика с надписью:» Лесник Герасимов, 200м.»
«Вот здорово !– думаю. – Уж он-то меня в два счета домой доставит ! (Я даже стал подгребать, чтобы мой зонтик плыл побыстрее.) А поди Герасимов и в трубу даст посмотреть, в настоящую, не то что у Барсука. Как же это называется ? А! Те-лес-коп, во как». От мысли про телескоп мне захотелось прям по воде доскакать до заветного домика на опушке.
«Я скажу: – Здравствуйте, это я. А он скажет: – Давно тебя жду, заходи. А на столе у него и кваса целый кувшин, и картошка в горшке пары пускает, и… и… ну, в общем, и редиски пучок».
Одним словом, доплыл я до места с табличкой «Лесник Г.» , зонтик на бережке оставил, а сам побежал к опушке. Каково же было мое разочарование, когда я увидел на двери избушки замок. «Вот вам и телескоп с редиской,» – с досадой пробормотал я. На крылечке лежал листок бумаги, а на нем я прочитал: «Никого нет дома, ушел по неотлучным делам».
–
Какие там у него еще дела ? Да тем более в такую пору, – рассердился я.
А в записке дальше стояло: «А уж это, братец, не твоего муравьиного ума дело».
–
Вот так да! – думаю. – Еще и издевается.
Перевернул я записку, а там: «Да ты не хнычь, никто над тобой не издевается, вытри усы и заходи». Я положил чудо-записку опять на крыльцо и стал размышлять. «В дверь не войти – вон замок какой ! Окна бить – нехорошо» (кстати, в окно нельзя было разглядеть, что там внутри !) Тут я увидел на крыше трубу дымохода, как указательным пальцем тыкающую вверх.
«Авось пролезу», – подумал я и в миг очутился на крыше избушки. В это время на небе творилась всякая чертовщина – пролетали кометы, огненными хвостами задевая верхушки сосен, созвездия кружили над головой, и каждый из знаков зодиака пытался занять наиболее престижное место – в центре небосвода. Не нужно было телескопа, чтоб увидеть как гигантская планета висела над дальней частью вон того поля. А другая, еще побольше, замерла впереди. Я стоял и смотрел на все это, изредка поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Звезды падали в неисчислимом количестве, а одна из них, на мою радость, упала прямо в трубу, рядом с которой я стоял. Я заглянул в нее, чтобы посмотреть – как там звезда, но пикнуть не успел, как упал в эту самую трубу и очутился в доме на печке. Звезда лежала рядом и освещала всю каморку. К моей величайшей радости, на столе у окошка стоял кувшин с надписью «Квас», а рядышком – чугунок с картошкой, видно только что сваренной, и два пучка редиски. «Вот так чудеса-а !» – вырвалось у меня…