Центральный эпизод эпоса – путешествие Гильгамеша и Энкиду в Кедровый лес для сражения с его стражем, чудовищем Хумбабой – сопровождается серией из пяти снов, которые Гильгамеш видит последовательно во время путешествия. Эти сны примечательны тем, что они становятся все более тревожными, отражая нарастающее напряжение по мере приближения героев к опасности.
Перед каждым сном Гильгамеш и Энкиду совершают определенный ритуал, который можно рассматривать как практику инкубации сновидений:
«На склоне горы вырыли колодец, Воду налили в сосуды. Гильгамеш на вершину горы поднялся, Муки на гору высыпал: «Гора, пошли мне сон, благоприятное видение!» Энкиду устроил дом для сна Гильгамешу…» (6).
Мы видим здесь несколько важных элементов ритуала: выбор возвышенного места (горы), подношение жертвы (муки), вербальное обращение к божествам с просьбой о благоприятном сне и создание специального «дома для сна» (бит салме) – временного сакрального пространства.
В первом сне Гильгамеш видит, как гора обрушивается на них. Во втором – как огромный человек невиданной наружности схватил его и придавил к земле. В третьем сне небо кричит, земля громыхает, день темнеет, и наступает мрак. В четвертом – молния ударяет в землю и начинается пожар. Наконец, в пятом сне Гильгамеш видит дикого быка, чье дыхание раскалывает землю.
Примечательно, что Энкиду интерпретирует все эти сны, несмотря на их явно зловещий характер, как благоприятные предзнаменования. Например, третий сон он толкует так:
«Сон твой превосходен, сон твой отличен! Гора, что ты видел, – это Хумбаба. Мы схватим Хумбабу, убьем его, Труп его бросим в пустыне» (6).
Это явное противоречие между внешне пугающими образами и их оптимистичным толкованием указывает на важный принцип месопотамской онейрокритики – «обратное толкование», когда негативный образ интерпретируется как позитивное предзнаменование и наоборот. Этот принцип был широко распространен в месопотамской традиции и позднее зафиксирован в соннике «Ишкар Закику».