Я остановилась, окутанная ощущением, что действительно оставляю что-то важное позади. В его тоне звучала мимолётная нота чего-то больше, чем просто шутка. На мгновение мир вокруг потускнел, и я ощутила, как сердце стучит в висках.
– Пока, – бросила я в ответ, но мой голос словно ускользнул в тьму леса, так резко остановив своё движение.
Ночь во всю играла своей темнотой, и мне стало не по себе. Эта ночь, казалось, уже запечатлела что-то важное в глазах каждого из нас, и оставляла воздух полным неразгаданных тайн. Я ускорила шаг, желая как можно скорее попасть в привычный уют.
Когда мы приблизились к избушке Лары, сердце забилось в речке адреналина. Издалека она казалась маленькой, но в свете луны каждый её элемент обретал жизнь. Крыша, покрытая еловыми шишками и живыми мхами, нависала над старыми, потемневшими от времени бревнами. Стены были выложены так аккуратно, что казалось, будто они вплетены в саму землю. Я заметила, как при светлом свете луны древесина играла красками от светло-зеленого до глубокого коричневого, словно сама природа решила одеть её в зелёные наряды.
Окна были маленькими и замысловатыми, украшенными витражами из пластин из более светлого стекла, которые преломляли свет так, как будто внутри находилась какая-то магия. На подоконниках росли цветы, которые я никогда не видела: некоторые светились мягким светом, другие, напротив, были окружены лёгким дымком, создающим ауру таинственности.
Внутри избушки всё выглядело иначе. Пройдя через низенькую, но тяжёлую дверь, я оказалась в мире, который захватил меня на раз. Потолок был низким, завуалированным старинными коврами с изумительными узорами—каждый узор, казалось, рассказывает собственную историю. В углу стояла печь из черного железа, окаймлённая стальными дровницами, в которых лежали поленья—они выглядели такими старыми, что каждый узел на них мог бы рассказать о пожарах, которые согревали это место.