Есть стих, состоящий из двух слов, через который мы проскакиваем, как через лежачего полицейского на пути к воскресению.
«Иисус заплакал» (Иоанна 11:35).
Он стоял у могилы, прекрасно зная, что должно вот-вот произойти.
Знал, что жизнь прорвется наружу.
Знал, что будет взрыв радости.
И все же… Он плакал.
Он не упрекал никого за скорбь.
Он не цитировал Писание сестрам.
Он не сказал: «Просто имейте веру».
Он плакал.
Потому что был любовью во плоти.
И любовь не отворачивается от скорби.
Так почему это делаем мы?
Счастье как спектакль
Слишком многие из нас разыграют спектакль.
Мы усвоили, что духовная зрелость выглядит как стабильность, а стабильность выглядит как эмоциональный контроль.
Поэтому мы улыбаемся.
Мы говорим «Аминь» дрожащими губами.
Мы продолжаем появляться перед людьми, но перестаем показывать себя настоящих.
Мы боимся, что нас разоблачат – не только другие люди, но и Бог.
Боимся, что, если Он увидит нас настоящих – уставших, растерянных, грустных – Он может отвернуться.
Но Иисус никогда не отворачивается от скорби.
Он идет к ней навстречу.
Он прикоснулся к прокаженному. Сидел с одинокими. Плакал с горюющими. Истекал кровью с сокрушенными.
И Он никогда не просил их сначала разобраться в своих чувствах.
Ложное обещание хорошего самочувствия
Ложь о том, что вы всегда должны быть счастливы, основана на другой лжи:
что счастье является мерилом вашего духовного здоровья.