* * *
Что же такое викка? Вы уже можете догадаться, что это как раз и есть то, что позволяет нам обрести опору в прошлом и найти новое бытие. Но что это в итоге? Ведь не археологическая же находка и не волшебный артефакт, в самом-то деле!
Конечно, нет. Хотя отчасти – да. Викка может быть названа и волшебным артефактом, и археологической находкой. Но только с долей здоровой иронии.
В первую очередь викка – это современная языческая религия, с крайне позитивным отношением к колдовству.
Молитвы и заклинания легко могут смешиваться друг с другом до полного неразличения. А почитание богов и магические ритуалы не только не противоречат друг другу, но даже прекрасно сочетаются. Сегодня, когда язычество имеет сотни разных оттенков и тысячи организаций по миру, этим сложно кого-то удивить. Но еще недавно все было иначе.
В начале XX века, когда мировые религии безраздельно властвовали, а кружки оккультистов скрывались от глаз не ради красивого образа, а для сохранения собственной безопасности, язычество в чистом виде было мертво.
Хотя давайте будем предельно точны в формулировках: оно было мертво для так называемого цивилизованного мира.
Никуда не делась насквозь языческая Индия, прекрасно чувствовал себя синтоизм Японии, в Сибири и на Дальнем Востоке хватало народов, исповедующих старую веру. Мертво было чистое язычество Европы, давно отошедшее в прошлое и смешавшееся с христианством, мусульманством и буддизмом. Отчасти было мертво и язычество Северной Америки, во всяком случае большая его часть.
В России язычество сохранялось локально. И далеко не славянское. Более того, славянского язычества осталось даже меньше, чем, например, кельтского или скандинавского. Как минимум, в части источников. А то, что осталось, слилось в двоеверии с православием настолько плотно, что порой становилось неотделимо от него. Кто хочет проверить – пусть попробует разобраться насколько Масленица изначально языческий праздник, а насколько переложение христианских идей. Там немало тонких мест с крайне спорной трактовкой.
Итак, чистое язычество в интересующих нас географических пределах было мертво. А вот интерес к нему возрождался с каждым годом все активней. Менялся мир, старые идеи теряли актуальность, а новые часто противоречили взглядам традиционных религий. Информация о других странах становилась все более доступной. Археологи совершали открытия и учились исследовать их с помощью точных методов, а не только на основании общих догадок. Прогресс не стоял на месте. На этом фоне все ярче и все отчетливей проступала потребность в новой парадигме мышления.
В новой вере.
Много позже, спустя более пяти десятилетий исканий мировых оккультистов и магов, Дорин Валиенте в своей программной книге «Ведьмовство завтрашнего дня» резюмирует:
«Наш ограниченный ум из-за невежества исказил эту красоту. Наша жадность загрязнила землю, воздух и воду этой планеты. Наш гнев опустошил ее войной. Теперь мы похожи на космический корабль, у которого отказали системы жизнеобеспечения, а его экипаж дерется между собой. Космический корабль Земля оказался в глубокой беде; теперь нам нужно наладить связь с базой.
Наша база, наше основание – это Божественная Жизнь Вселенной. Нашим средством поддержания связи с ней не может быть догма, созданная человеком, только природа, которую люди не создавали. Все священные книги и Священные Писания были написаны человеческими руками; и только книга природы написана божеством».
Но в те годы, на заре нового века процесс осознания только начался. Язычество привлекало людей скорее бессознательно, своей красотой и образностью. Силой и свежим духом. Его романтизировали поэты, им восхищались философы. В нем черпали новые идеи авторы картин и скульптур. Все это делало рождение нового язычества неизбежным.
Многие попытки, родом еще из XIX века, оказывались слишком поверхностны. Или слишком похожи на христианство. Все это было неплохо для массовой культуры, но никак не тянуло на полноценную веру, в которую могли бы всерьез обратиться взрослые люди. И уж тем более не тянуло на новое решение.
Мало петь песни. Нужно создать идею.
Или возродить ее из праха былых времен.