многих неприякаяно
блуждали растерянные улыбки, — участники опустились на свои стулья, кроме
одного, коим оказался обладатель мессианской бородки. Любопытные,
предвещающие скандальную сцену взоры устремились на него.
Тренер оставался неподвижен и невозмутим. Он спокойно, даже как-то
равнодушно спросил:
— Ты не слышал команды?
— Слышал! — с вызовом ответствовал бородатый.
— Ну и что же?
— А я не считаю, что команда относится ко мне.
— Разве я нечетко выразился?
— Да, но я не шут! — тонкий дискант бородатого пополз вверх.
— А кто же ты?
— Я — мистик! — последовал гордый ответ.
— Ты какашка, а не мистик, — монотонно произнес Тренер.
— Я..я! — стал захлебываться мистик, которого только что назвали
какашкой. — Да я..я — целитель!
— И, разумеется, международной категории? — простодушно осведомился
Тренер.
— Да, я целитель международной категории, и тебе никто не давал права
оскорблять меня! — рассеивая вокруг себя тонкодисперсное облачко слюнных
брызг, кричал дискант.
— А если мистик, то почему ты так раздражаешься и выходишь из себя? Ты
должен быть спокойным и умудренным, понимающим и снисходительным, — ласково
утешающе увещевал Тренер, — а если ты целитель, то как насчет древнего
'врачу — исцелися сам'?
Бородатый, не найдя что ответить, впал в легкий ступор.
— Выбирай, — внезапно гаркнул Тренер, — либо ты покидаешь Школу, либо
выполняешь все инструкции. Бородатый, выйдя из ступора, переминался с ноги
на ногу, глядя в пол.
— Ты выбрал? — лик Тренера бы л грозен и вопрощающ.
— Да! — огрызнулся бородатый.
— И что ты выбрал?
— Я остаюсь.
— Тогда садись, шут.
Бородатый медленно опустился на стул.
Тренер наконец сдвинулся с места и, пройдясь по сцене, возгласил:
— Здравствуйте, шуты. Теперь каждый из присутствующих здесь — шут. И у
тебя нет теперь имени. Твое имя теперь — Шут. Ты пришел в школу, чтобы стать
Визионером. Но ты стал шутом. И ты им стал, потому что ты уже тут. И здесь
начинается твоя пьеса в Магическом Театре Бытия. И хотя твоя игра еще не
началась, но ты уже находишься в предверии начинающихся возможностей. И,
быть может, само Провидение начинает свою неведомую игру. Так отправляйся
же, Шут, в неизведанное, не упуская такой грандиозной возможности. И не
ломай голову над тем, к чему приведет твое путешествие и чем закончится твоя
игра'. У тебя будет время подумать об этом потом.
Не гадай о будущем и не сожалей о прошлом.
Устремляйся в Неведомое, не пугайся. Какой прок от твоих страхов. К
тому же Неведомое на самом деле не так уж и страшно. И зачастую гораздо
страшнее в действительности оказывается то, к чему ты так хорошо привык.
Если твой путь будет проходить по краю пропасти, а он обязательно будет
проходить по краю пропасти, не борись со своим головокружением. Продолжай
идти, даже если перед тобой возникает реальная угроза сорваться в пропасть.
Ты упадешь не вниз, но вверх.
Шут всегда весел и беспечен. Он пребывает в состоянии легкой радости и
восторга. Кувыркается его тело, но также кувыркается и его дух. Начни
кувыркаться и ты. И не принимай всерьез происходящее с тобой. И тогда ты
ощутишь, что жизнь — это игра, в которую ты можешь сознательно себя вовлечь.
Опустоши себя — дабы наполниться. Ты — в начале Пути. Тебе нужно сделать
самую малость — встряхнуться и пойти.
Тренер сделал широкий взмах рукой, и словно бы в ответ на его жест свет
в зале вспыхнул ярче, зажглась иллюминация, наполняя все пространство
прыгающими огнями и вихрями разноцветных лучей.
— А теперь, — крикнул Тренер, — каждый покидает свое место. Стулья
поставьте вдоль стен, и через двадцать секунд вы должны находиться в
середине зала. Все, действуйте!
Участники, как ни странно, уложились во время. Их ошарашенность
происходящим превратилась в какую-то исполнительную автоматическую
сосредоточенность
— Отлично!