выставив улыбочку между
собой и аудиторией.
— Так, хорошо! — удовлетворенно сказал Тренер.
— А теперь ответь мне, сколько будет дважды два?
— Четыре, — мгновенно среагировала дама.
— Отлично! А теперь скажи мне, кто ты.
— Я? В каком смысле?
— А теперь сравните, обратился к залу Тренер, — ее первый и второй
ответы. Есть разница?
— Есть.
— Вот именно, — он снова заговорил с ней. — Почему ты на второй вопрос
не ответила столь же быстро и четко, как на первый?
— Второй более сложные, ведь речь в нем не об арифметике, а о личности.
— Ты училась где-нибудь?
— Училась.
— Где?
— Разумеется, в школе затем, в университете.
— Экзамены сдавала?
— Конечно же.
— И ведь были же предметы и вопросы сложные, не так ли?
— Так.
— Но если ты знала материал, то на любой, самый трудный вопрос ты
отвечала легко и уверенно, правда?
— Да.
— И все дело на самом деле заключалось в том, знала ты или не знала, а
не в том, сложный вопрос тебе доставался или не очень. Верно?
— Верно.
— Итак, проблема заключается не в том, сложно это или легко, а в том,
знаю ли я это или не знаю, умею или не умею. Согласна?
— Согласна.
— Ну а теперь объясни мне, почему на первый вопрос ты ответила сразу, а
на второй не ответила совсем.
Дама потупилась.
— Я жду, — продолжал давить Тренер.
— Я не знаю, — улыбка застыла, окаменела. Девичьи глаза подернулись
влагой.
— Да, ты не знаешь. Ты не знаешь ответа на второй вопрос. Поэтому и не
ответила. А если бы знала, то не раздумывала бы и не несла различную чушь.
Для тебя это сложно потому, что ты не знаешь. И мудрить тут нечего.
— Но это вопрос серьезный, здесь надо подумать, — слеза пробралась в
голос.
— А когда человек думает? Я ко всем обращаюсь!
Зал зашелестел.
— …Когда нужно что-то решить…
— …найти какой-нибудь ответ…
— …что-нибудь придумать…
— …чтобы не вляпаться в какое-нибудь дерьмо…
— …чтобы улучшить свое положение…
— Правильно, правильно, — кивнул Тренер, а если обобщить, что
получится? А? Какой вывод?
— Думают тогда, когда чего-то не знают, — робко предположил участник со
свисающими усами.
— Точно! — победоносно воскликнул Тренер. — Человек думает тогда, когда
он чего-то не знает. Поэтому он, собственно, и думает. В результате своих
размышлений он приходит к определенному выводу, то есть значению, и ему уже
незачем становиться ломать голову над этой проблемой. Тебе надо подумать? —
Тренер почти навис над беднягой, которая вот-вот разрыдается. — ДА?!
— Да, — еле слышно выдохнула она.
— И это еще раз доказывает, что ты не знаешь. Но если ты знаешь, кто
ты, кем ты являешься, как ты можешь знать, кем ты хочешь стать?
Зал завис в безмолвии. Держал паузу и Тренер. В воздухе нарастало
напряжение. И тут он внезапно и пронзительно трубным ревом взвился над
тишиной, разорвав ее на куски:
СНАЧАЛА УЗНАЙ, КТО ТЫ ЕСТЬ, И ТЫ
ПОЙМЕШЬ, ЧТО В ЭТОМ ТВОЕМ ЕСТЬ
ЗАЛОЖЕНО ВСЕ ТВОЕ БУДЕТ.
— Ну а как же дети? — опомнился первым мессианского вида мужчина.
— Чьи дети? — осведомился Тренер.
— Да нет, я имею детей вообще.
— А-а, и что же дети вообще?
— Ну, например, ребенок. Он же не знает, кто он, но знает, кем хочет
быть — космонавтом, скажем, или автогонщиком, или еще кем-то.
— Ты — этот ребенок?
-Нет.
— А кто ты?
— Я — человек! — нашелся бородатый.
— Я — тоже человек, — сказал Тренер. — но ты это не я, а я это не ты.
Кто именно ты?
— Гм…
— Ну, вот видишь, ты не знаешь даже, кто ты, а берешься заявлять от
имени другого, пусть и ребенка.
Итак, подытожим. В том, кто я есть, уже заложено любое, кем я могу
быть. И если я захочу, то буду. Но если я всего лишь хочу хотеть этого, то
так навсегда и останусь на уровне