Он был святейший человек,
Мадрид ему весь преклонялся.
Когда он проповедь читал,
Зал от народа разрывался.
Настолько голос был красив,
Он проникать мог в души грешных.
Наставник Бога свет давал,
И выводил к дорогам честным.
В те годы знатные дворы,
Своих детей так обожали!
Служению Богу, малышей,
Святым, в опеку отдавали.
Им был неведан мир людской,
Воспитывались в строгих залах,
А кто в отступники пошёл,
Карались тяжко, на пожарах.
Не буду боле отступать,
К святейшему наш взор прикован,
Но кем его родные были,
Не знал никто, он был так молод.
Его младенцем на крыльце,
Аббат монастыря приметил.
Малютку быстро приютили,
В любви святой рос и в запретах.
Он вырос в стенах монастырских,
Ни разу их не покидал,
С ранних летОв любил учиться,
В наУках тАк преуспевал!
К уединению склонен был он,
Святым молился ежечасно,
Едва достигнувший взросления,
Принял монашество без страсти.
Никто так не явился
Назвать его своим.
Раскрыть тайну рождения,
Сочли его «Святым».
Обитель процветала,
С тех пор, как он пришёл,
Почёт принёс ей славу,
Людей привёл в собор.
Достиг тридцатилетия,
Но жизнь его строга.
Благочестив настолько,
Что искусить нельзя.
От мира удалился,
Плоть умершвлял свою,
Но в знания углублялся,
Был мудрым, как Гуру.
За свою жизнь Амбросио
Не нарушал уставы,
Был избран настоятелем
Обители, при храме.
На редкость красноречие
Его так убеждало!
Что грешники «текли рекой»,
На проповеди, к храму.
По слухам он блюдёт завет,
Был чист, как Ангел поднебесный.
Не знал отличие полов,
Всех поражал, что так безгрешен.
Он был для всех настоль красив,
С холодной, гладкой, смуглой кожей,
Орлиный нос всё украшал,
Пленил собой он всех прохожих.
Большие, тёмные глаза
Сверкали строго под бровями.
Ланиты мёртвенно бледны,
Внушали строгость, страх мирянам.
Взор огненный пронзал насквозь,
Но благородством всё ж исполнен.
Так отличал высокий рост,
Казалось всем, что он так скромен.
До плеч красИвые власа
СтруИлись кУдрями чернЫми.
Собой сводил он дам с ума,
Соблазн не ведан был святыне.
Неведомы Амбросио
Суетные заботы люда.
Он был настоль суров всегда,
Что исцелял людей от блуда.
Собор был полон до краёв,
Свободных мест в нём не найти.
Проходы длинные, вдоль статуй,
Забиты были, не пройти.
На крыльях херувимов выше,
Повисли в воздухе мальчишки,
Речей Святого ждали долго,
Пришедших веселят детишки.
Святой Франциск со святым Марком,
На плечи зрителей вместили
И не смотря, что статуи,
С них видно далеко Святыню.
Двойную тяжесть каждый раз
Терпела статуя Агаты.
Амбросио так ждал народ,
Его слова были наградой.
Он мог в сердца вселить покой,
Надеждой наделял уставших.
Он боль снимал с больных людей
И веры придавал всем падшим.
Мог так часами говорить,
Но всем казалось, что минуты.
Любил Святого весь народ,
Мадрид гордился этим чудом.