Вот значит, как… Уехать – нельзя, костры жечь – нельзя, в Замке обретаться пока еще можно, но недолго, и вообще с людьми контактировать нежелательно… И бояться мне тоже нельзя! Как на гребне гигантской волны – пустота в груди, полу-испуг, полувосторг – дрогни, замешкайся, просто засомневайся!– загремишь так, что потом костей не соберешь…
– Кстати, дружок, это еще не все, – сказала моя подруга, – Кроме комариного налета, нас опять оставили без энергии. На этот раз – просто провода оборвали. Третий раз за четыре дня – по-моему это слишком! Что происходит в конце концов?!
– И кто порвал? – хмуро спросила я , – Опять, вы полагаете, ваш этот… «кто-то»?
– Птицы, – тем же тоном, что и я, ответствовала моя подруга, – Парни отправились ремонтировать, а они там сидят. Огромные такие, нахальные, ни в одном каталоге не отмеченные, откуда взялись?! Ни мы, ни предыдущая смена – вообще никто таких здесь раньше не видел! А это же, елки палки, работа наша – местное зверье на учете держать!!
Марина почти всхлипывала:
– И Линию поправить сначала не давали – еле отогнали их… Так что мы теперь без транспорта, без связи и без энергии.
– И что же вы собираетесь делать?
– Трепаться, как всегда! – фыркнула Марина. – Нет, правда, парни вернутся, и надо будет все это подробно обсудить.
* * *
Прикрывшись старым журналом, я смотрела на обитателей Замка, собравшихся в зале. Деловито суетится Марина, приготавливая традиционный чай. Взъерошенный Ким врастяжку валяется на ковре. Вокруг него, под ним и на нем расположилась Маринина свора. Песики нахально толкаются, бегают по Киму, как по ковру, окриков хозяйки не слушаются и время от времени радостно, мимоходом, облизывают человеку лицо. Ким их не гонит.