Наша сексуальная энергия, смешавшись в бурный коктейль, течёт по великому кругу наших тел, образуя щекочущие вихри под сводом черепа. Дыхание уже не играет главной роли. Теперь есть только пульсация единой сексуальной энергии в нашем едином теле, биение сердца, то рокочущее, как грозный морской прибой, то замирающего, как морская гладь в пик отлива.
Оставив контроль над током сексуальной энергии, я полностью погружаюсь во влажное тепло Наталии. Почти одновременно с моим проникновением в лоно девушки, головка моего боевого рога касается её мягкого нёба. Сексуальная энергия, скопившаяся под сводами наших черепов, срывается всей массой и несётся по великому кругу, даря ощущение бесконечных американских горок, с каждым новым касанием, погружением, закладывая нас в крутой вираж. Дыхание становится нитевидным, незначимым. Нас питает и несёт сексуальная энергия, разжигая возбуждение, а искры наслаждения сливаются в бесконечную, светлую полосу света.
Моя слюна смешалась с соком девушки, создавая между её ног тропический рай. Я подключаю в дело свой нос, его кончик. Зная, что для девушки, по ощущениям, он более холодный, чем мой язык, я провожу им вдоль «улыбки» малых губ, призывая сбросить немного бурлящей сексуальной энергии великого круга в её большой круг. Сам касаюсь кончиком своего языка мягкого нёба, вспоминая про выдох.
Так мы и находимся в трёх состояниях попеременно: парения над бездной; коралловый риф; американские горки.
Заметив, что потенциал между моим большим кругом и великим кругом почти выровнялся, я понимаю, что пора всплывать и закручиваю своим языком протекающую через меня сексуальную энергию (нашу сексуальную энергию) вокруг волшебного холма. Апсара, желая глубокого и частого проникновения, начинает, кольцом своих губ, перемещаться вдоль моего боевого рога, взад-перёд, увеличивая амплитуду и частоту.