к тому времени стал ученым весьма обширной эрудиции в своей области и
был известен своей перепиской со многими библиотеками в самых разных
городах, где хранились редкие и запрещенные древние книги. В Данвиче его все
больше и больше ненавидели и боялись из-за странных исчезновений некоторых
молодых людей, после которых подозрение как-то само собой падало на его
дверь; однако, он всегда был в состоянии приостановить расследование при
помощи страха или используя все те же запасы старинного золота, которые, как
и при жизни его деда, шли на регулярную и все возраставшую закупку скота.
Теперь он уже был во всех отношениях зрелым человеком, и рост его, достигший
среднего для взрослого мужчины уровня, начал постепенно переходить этот
предел. В 1925 году, когда один из его корреспондентов из Университета
Мискатоника заглянул к нему, а затем бледный и озадаченный удалился, в нем
было шесть и три четверти фута.
Все эти годы Уилбур с растущим презрением относился к своей матери,
альбиноске, полукалеке, и в конце концов запретил ей сопровождать его в
восхождении на вершины в канун мая и на праздник Хеллоуин, а в 1926 году
несчастное создание как-то пожаловалось Мэми Бишоп, что боится своего сына:
"К сожалению, я не могу сказать тебе, Мэми, всего, что знаю о нем, —
говорила Лавиния, — а теперь уж и сама не знаю всего. Уповаю на Господа,
потому что не знаю, ни чего хочет мой сын, ни чем он занимается".
В тот раз, во время праздника Хеллоуин, грохот с вершин был сильнее
обычного, однако внимание людей привлек скорее ритмичный крик множества
козодоев, которые собрались, по-видимому, у неосвещенного дома Уотли. После
полуночи вопли их достигли дьявольского апофеоза, наполнив собой все
окрестности, и только к рассвету они наконец угомонились. Затем они снялись
и улетели на юг, где пробыли на месяц дольше, чем обычно. Никто из местных
жителей не умер в эту ночь но бедная Лавиния Уотли, искалеченная альбиноска,
больше не появлялась.
Летом 1927 Уилбур отремонтировал два сарая на хозяйственном дворе и
принялся перетаскивать туда свои книги и прочие пожитки. Вскоре после этого
Эрл Сойер сообщил любопытным у Осборна, что в доме Уотли вновь начались
плотницкие работы. Уилбур закрыл окна и двери нижнего этажа, и, похоже,
разбирает все перекрытия, как они с дедом сделали четыре года назад на
втором этаже. Теперь он живет в одном из сараев и, по мнению Сойера, стал
робким и озабоченным. Люди предполагали, что ему кое-что известно по поводу
исчезновения матери, и теперь уже очень немногие решались появляться
поблизости от его дома. Рост Уилбура, кстати, достиг уже семи футов и, по
всем признакам, прекращаться не собирался.
V
В следующую зиму произошла еще одно странное событытие, а именно —
первое путешествие Уилбура за пределы Данвича. Переписка с библиотекой
Уайденер в Гарварде, Национальной Библиотекой в Париже, Британским Музеем,
Университетом Буэнос-Айреса и библиотекой Университета Мискатоник в Эркхаме,
видимо, уже не могла обеспечить его всеми книгами, которые были ему нужны;
поэтому в конце концов он отправился за книгами лично, в поношенной одежде,
неопрятный, заросший бородой, со странным выговором; отправился, чтобы
свериться с оригиналом в Мискатонике, ближайшем к нему источнике необходимой
литературы. Купив дешевый чемодан в лавке Осборна, он, к тому времени
достигший почти восьми футов роста, похожий на черную, звероподобную
горгулью, прибыл в Эркхам. Появился он там, чтобы получить хранившийся в —
библиотеке колледжа под замком ужасный том — "Некрономикон" безумного араба
Абдула Альхазреда в латинском переводе Олауса Вормиуса, изданный в
семнадцатом столетии в Испании. Он никогда не был в этом городе, но без
труда нашел университетский двор, куда проследовал, миновав огромного
сторожевого пса с белыми клыками; тот невероятно громко лаял на Уилбура,
яростно пытаясь сорваться с крепкой цепи.
Уилбур захватил с собой бесценный, но неважно сохранившийся экземпляр
английской версии интересующей его книги, выполненный доктором Ди, который
он получил от деда. Когда ему дали возможность ознакомиться с латинским
экземпляром, он сразу же стал сравнивать два текста с целью найти
определенный фрагмент, который должен был быть на 751 странице его
собственной