«христианство — единственная в мире религия, имеющая непостижимую догматику»189. Встреча с тайной не повод к тому, чтобы закрыть на нее глаза или отвернуться от нее или же отрицать ее. Противоречие надо принять как противоречие. Непостижимость — в качестве именно непостижимого. «Лучше недоумевающим молчать и веровать, нежели не верить по причине недоумения», — советовал св. Афанасий Великий190.
Христианская мысль крайне осторожна в своих суждениях о Боге. Язык богословия — неизбежно и сознательно притчевый: как персонаж притчи лишь одной своей чертой сходствует с тем, кому притча адресована («будьте как голуби» не стоит воспринимать как призыв отращивать перья), так и в богословии — если о Боге сказано, что Он — Личность, не следует сразу на Него переносить все те черты, которые мы связываем с человеческими личностями (прежде всего — противопоставленность, разделенность и ограниченность). В Троице «нет ни единого в смысле Савеллиевом, ни трех в смысле нынешнего лукавого разделения»;191 Лица Божества «и единичнее вовсе разделенных и множественнее совершенно единичных»192; в Троице «единение и различение непостижимы и неизреченны»193. Троичность оказывается за пределами человеческого опыта моноипостасности человека.
Профессор православного богословия в Оксфорде — епископ Константинопольского Патриархата (и этнический англичанин) Каллист (Уэр; Ware) справедливо сказал: «Бог не является личностью — точнее, тремя личностями — в том же смысле, в каком личностями являемся мы. Однако это утверждение означает не то, что Бог менее личностен, чем мы, но, наоборот, что Он бесконечно более личностен»194.
Неизбежная противоречивость наших представлений о Боге православную мысль скорее радует: ведь Бог — это не мы, и потому было бы странно, если бы Его взгляд был бы всегда тождественен нашим представлениям. Противоречия здесь не разрушительны, а созидательны. Их наличие есть признак того, что мы прикоснулись к «антиномистической трансцрациональности бытия»195. Это здесь мы живем в мире «или-или». Или один или три. Или присутствие или остутствие. Но, по небезосновательной мысли С. Франка, «категориальное отношение либо-либо не имеет силы в отношении непостижимого. Непостижимое вообще лежит по ту сторону категорий тождества и инаковости и выразимо лишь в антиномистическом единстве того и другого»196.
Перелагая такую философию в поэзию, Владимир Соловьев197 смог так сказать о Боге:
Едино, цельно, неделимо
Полно созданья своего,
Над ним и в нем невозмутимо