придыханием пишут рериховцы, просто подтвердил на основании вполне земных архивов советских спецслужб журналист Олег Шишкин. Все оказалось немного проще: в конце 1919 г. в Лондоне с Рерихом знакомится связной Коминтерна Владимир Шибаев. Затем их встречи стали постоянными145.
Может быть, их сотрудничество было совершенно бескорыстным. Просто встретились два интересных человека. Ну, помогали они чисто по-дружески один другому: то Рерих с собою возьмет в тибетскую экспедицию советских агентовooo, то «друзья», не торгуясь, купят несколько картин художника, заплатив при этом бриллиантами. Не отсюда ли знаменитый рериховский «чемодан с бриллиантами»ppp?
Сотрудничество с Коминтерном — это действительно эзотерика. Рериховцы отрицают его не менее настойчиво, чем религиозный и антихристианский характер своей доктрины.
Так что — искренне ли было обращение Рериха в большевизм? В глаза Рерих от имени Махатм льстит большевикам: «Вы преклонились перед красотой» (из письма Махатм вождям Советского Союза). На деле же в тот день в Москве Рерихи в глаза хвалили тех, кого в сердце презирали, за что и получили потом похвалу от Махатмы: «Истинное мужество было явлено при передаче Моего Послания самым ужасным людям»146; «Вы ехали в гнездо безумия»147. Свое влияние на Рузвельта Рерихи использовали для того, чтобы не допустить установления дипломатических отношений между США и СССР («Как может он (Рузвельт) согласиться на признание большевиков? — Он окружен невежественными людьми и невидимым врагом… Нужно повторять в Америке, что Знамя Мира и непризнание СССР служат первыми условиями Нашего Плана… Америка не приняла Нашего совета. Напомним, что Америка могла затянуть переговоры до приезда Посла [т.е. Н. К.Рериха]»148 (осень 1933 г.).
Итак, Рерих одним людям говорит одно, другим — другое, даже противоположное. У оккультистов это называется «говорить по сознанию», применять «принцип соизмеримости» или использовать правило («канон») «Господом твоим». И вот Рерих одним говорит, что он — православный, другим приоткрывает свою страсть к буддизму и оккультизму. Одним он рекомендует себя как коммуниста, другим — как борца с коммунистическим вандализмом. В одном кругу он восхваляет материализм, в другом называет «собачьей психологией». И хотя в его высказываниях, рассчитанных на восприятие в Советской России более чем достаточно восхвалений большевизма, я все же полагаю, что лишь «гримировался» под коммуниста — как в иных случаях он гримировался под христианина.
Тертуллиановский