о том, что находится «вне познавания»? Наука, как мне кажется, обычно предпочитает иметь дело с познаваемыми реалиями… Еще один текст Блаватской с тем же странным тезисом: «Теософия — это наука обо всем божественном, что есть в человеке и в природе. Это исследование и анализ неведомого и НЕ ПОЗНАВАЕМОГО иными способами»1356. В чем именно эти «иные способы» состоят, конечно, не было сказано… Впрочем, в другом месте завеса над теософской методологической революцией приоткрывается: «Теософия полностью отвергает свидетельства физических чувств, если последние не подтверждаются свидетельствами психического и духовного восприятия. То же самое и с физическими науками: свидетельство разума земного уровня, как и свидетельство наших пяти чувств, должно получить санкцию шестого и седьмого чувства божественного Эго, прежде чем истинный оккультист признает его бесспорным фактом»1357.
Итак, то что соответствует теософским догматам и «голосам», — то будет принято. Остальное же будет отвергнуто.
И хотя Блаватская загнала науку в область «вне познавания», тем не менее теософский «синтез науки и философии» полон самых решительных утверждений. Эта категоричность вызвала недоумение уже у Владимира Соловьева: «Если верить настойчивому утверждению г-жи Блаватской, что «теософия» есть знание, основанное на наблюдении и опыте, то пожалуй и неуместно искать здесь разрешения высших метафизических вопросов: ибо кто же наблюдал первоначальное происхождение индивидуального бытия, и кто делал опыты над окончательными результатами мирового процесса?»1358.
И тем не менее теософы самым решительным образом высказываются о причинах и целях мирового процесса. О качестве своих познаниях они весьма высокого мнения: «Ты знаешь Истину», — говорит дух Елене Рерих1359. Но при опровержении христианской догматики теософы настаивают на том, что глупо заключать в оковы формулировок То, Что заведомо выше наших познавательных возможностей.
Критика Блаватской христианства показывает, что ей известно осуществовании методов научной критики религиозных текстов и верований. Более того — она может воспроизводить итоги этой критики (черпая их в популярных и масонских журналах). Но она напрочь отказывается применять те же самые методы для анализа любимых ею сакральных текстов (в число коих Библия не входит) и своих собственных теорий.
Известно, например, что один из признаков научной теории, как полагает современная методология науки, состоит в возможности фальсифицировать