мыслителей милетской школы, ни красочной метафорики Гераклита. Рассуждения Зенона, изложенные точной и ясной прозой, являются первым в истории примером чисто логических доказательств»1347. Если более ранние мудрецы утверждают и прорицают, то Зенон — говорит на языке аргументов.
Так можно ли заметить использование философской методологии в классических теософских текстах?
Сначала возьмем для анализа главный текст рериховского движения — книги, составляющие цикл «Агни Йоги» («Живой Этики»).
Живая Этика «изрекает», но не содержит в себе рациональных аргументов, подтверждающих свои тезисы и анализирующих контрдоводы оппонентов. Она просто императивно изрекает: «Учение о добрых духах воспримите»1348.
В мистических рериховских трактатах нет смыслового, логического сюжета; нет эволюции мысли в пространстве одного трактата или даже пункта. Любой из сотен параграфов можно взять и перенести на полсотни страниц — и это ни облегчит, ни затруднит его восприятие. Здесь нельзя найти некий тезис, который, подвергаясь воздействию философской рефлексии, постепенно и логично раскрывает свое смысловое содержание. Эти тексты не столько исходят из одной посылки, сколько ведут к одному и тому же итогу: к необходимости всецелого послушания «Иерархии». Но итог этот изначально дан и продекларирован; он просто повторяется сотни раз вновь и вновь.
Рериховцы и сами порой понимали, что логика не всегда на их стороне: «Наша тактика была — «не дать опомниться». Чувствознание в первый момент всегда восхищается прекрасной идеей, но если дать человеку долго подумать, то чаще всего холодный интеллект возьмет перевес»1349, — рассказывал Рудзитис Рерихам о деятельности их рижского общества.
И в самом деле, «холодному интеллекту» не найти пищи в агни-йоговском цикле, в котором труд доказательств заменен потоком напыщенных декларацийtttttttttttttt. Здесь нет доказательств ни фактических, ни логических, ни диалектических.
«Живая Этика» не несет на себе следов знакомства с историей философии: ссылок на Аристотеля или Декарта, Гегеля или Канта там не обрести. И даже когда имена философов (например, Пифагора или Платона) мелькают в их трудах — они приглашаются туда в качестве «посвященных адептов», то есть в качестве носителей неких магических знаний, а не в качестве собственно философовuuuuuuuuuuuuuu, а Платону вообще пришлось отдать свое имя некоему духу, который от его имени являясь Рерихам, рассказывает им занятные байки о жизни на других планетах…
Обогащение содержания,