выводы о безнравственности христиан вообще и Иеронима в частности («Была ли когда-нибудь так называемая религия Христа после смерти этого Великого Учителя чем-либо иным, как не бессвязным сном?»1282).
Первое: сам Иероним потом сожалел об этом письме в послании к внуку Илиодора: «Когда я был еще юношей, можно сказать, почти отроком, и среди суровой пустыни обуздывал первые порывы страстного возраста, тогда я писал деду твоему св. Илиодору увещательное письмо, полное слез и жалоб, чтобы он мог видеть взволнованное положение души своего товарища, оставшегося в уединении. Но в том письме по молодости лет я выражался без надлежашей серьезности: риторика была свежа в памяти, и кое-что я разукрасил схоластическими цветами»1283.
Второе: а разве не так же поступил тот, кого Блаватская называет «наш Господь Будда», перешагнувший и через любовь престарелого отца, и через любовь молодой жены и еще маленького сына?aaaaaaaaaaaaaa Разве не буддистские проповеди велят — «Оставь жену и сына, отца и мать, богатство и жито, оставь все, что порождает желания, и иди своим путем одиноко, подобно носорогу» (Сутта-нипата, 26(59))?
Что же касается текста Тертуллиана, то он и в самом деле предвкушает суд над язычниками как необычайное представление: «Это будет пышное зрелище. Там будет чем восхищаться и чему веселиться. Тогда-то я и порадуюсь, видя как в адской бездне рыдают вместе с Юпитером сонмы царей, которых придворные льстецы объявили небожителями. Там будут и судьи — гонители христиан. Будут посрамлены и преданы огню философы, учившие, что Богу нет до нас дела, что души или вовсе не существуют, или не возвратятся в прежние тела. С большим удовольствием погляжу на тех, кто свирепствовал против Господа. Вот он, — скажу я, — сын плотника и блудницы, осквернитель субботы. Вот тот, кого вам предал Иуда, кого вы били по лицу» (О зрелищах, 30).
Цитата Блаватской на этот раз более-менее верна. А вот понимание ее оказывается совершено неисторичным. Если бы такая фраза встретилась у проповедника VII века — проповедника победившей Церкви, — то она действительно была бы возмутительна. Но этот эмоциональный срыв понятен и простителен у Тертуллиана, на глазах которого язычники убивали его единоверцев. И совсем уж подлостью выглядит пинание Тертуллиана Блаватской за этот его болевой выплеск — «Впав в экстаз от предвкушения удовольствия увидеть всех философов, «подвергавших гонениям имя Христа, горящими в самом страшном адском огне», этот святоша, отец христианской Церкви восклицает: «Как