Народ вокруг не удивился,
Что сироту привел он в дом —
На воспитанье, испокон,
В деревнях русских сирот брали.
Согласно русской же морали —
Сирот, убогих привечать,
Чем Бог пошлет им помогать!
Втроем прожили целый год.
Дочуркой девочка живет,
Ей Кокованя одежонку
Купил. Да новую шаленку,
Но старую она зашила
И бережно ее хранила,
Как память, добрую, о маме…
Гордился дочкой Кокованя —
Она немного подросла
И, хоть ребенок, расцвела —
Из захудалой замухрышки,
В рванье одетой серой мышки,
На щах, хороших, и на кашах
Поправилась Даренка наша,
Румянец алый на щеках
И блеск – и в косах , и в глазах!
А вот Муренку щи не брали
И весу, в ней, не добавляли.
Конечно, шерстка стала гладкой,
Но свои старые повадки
Муренка вовсе не забыла —
По вечерам она любила
К Даренке на колени лечь
И слушать Коковани речь.
КНИГА 2. Про Веселуху-Веселушку
На Кокованю, временами,
Когда с Даренкой вечерами
С лучиной у печи сидели,
Под завывания метели,
Болтливость что-то нападала —
Тогда легенды, сказки валом,
Срывались с языка его.
А знал-то много он чего!
Присядет так к печи на лавку —
Даренка тут же, на затравку,
Ему вопросик для беседы…
«Ну, что же, слушай, непоседа! —
Ей Кокованя-то в ответ, —
Давным-давно, уж сколько лет…»
И начинается рассказ —
Все интересней каждый раз —
Про то, как люди раньше жили;
Про мастеров, что тут творили
Из малахита, серебра.
Мог говорить, он, до утра!
А сам – полешко в руки брал —
Да потихонечку строгал.
К концу рассказа – ложка, чашка,
И даже сказочная пташка
На свет, на божий, появлялась.
Даренка уж не удивлялась —
Обвыкла, тоже нож взяла
Да стружку первую сняла.
Так и пошло: сидят, строгают,
В беседах время коротают.
«А расскажи про Веселуху
Кто это? Девица? Старуха? —
Даренка смотрит на папаню.
И начинает Кокованя,
Очередной, вечерний сказ:
«Жил на Урале, как-то раз,
Парнишка, молодой, Андрейка —
К нему являлась чародейка.
А по порядку было так.
Андрейка, тот, чудить мастак —
Не унывал он никогда —