сначала. Они читали молитву снова и снова, в перерывах Давид еще
что-то бормотал себе под нос на иврите.
Где-то после пятого круга уже казалось, что все — попытка оказалась
неуспешной, можно расходиться — как вдруг в пещере (непонятно, каким
образом там все время сохранялся свежий воздух?) запахло озоном. Отец
Николай огляделся по сторонам и увидел, что воздух вокруг светится
каким-то белым огнем.
Громовой голос произнес какую-то короткую фразу по-армянски. Сила звука
была такова, что все чуть не попадали на пол.
Отец Никанор затряс головой, как будто его контузило.
— На иврите, пожалуйста, — не растерявшись, попросил Давид.
— Я здесь, — громовой голос перешел на иврит. Даже стены пещеры,
казалось, потонули в белом огненном тумане.
— Ты ангел Рафаэль? — спросил Давид.
— Да. Зачем вы вызвали меня?
Вся компания переглянулась. Кто будет говорить с ангелом?
— Давай ты, — сказал Кероп Давиду. — Ты лучше говоришь на иврите.
Давид откашлялся и начал, глядя куда-то вверх (хотя ангел, казалось,
был со всех сторон):
— Один из нас вызвал демона Андраса. Демон сказал, что он захватит в
плен душу Машиаха, и тогда Всевышний разрушит этот мир.
— Это правда, — с непонятным равнодушием ответил ангел Рафаэль.
— Ты можешь его остановить? — дрожащим от волнения голосом спросил
Давид.
— Нет.
Ангел был лапидарен. Конечно, от него не ожидали бурного проявления
дружеских чувств, но все-таки один из семи высших ангелов, наиболее
приближенных к Богу, мог бы проявить побольше участия к подведомственному
ему миру.
— Но почему? — тут уже вмешался Кероп. Видно, армянину стало обидно,
что затея, на которую потрачено столько усилий, так просто проваливается.
— Ты ведь по гематрии сильнее!
— Не все, что больше по гематрии, сильнее в жизни, — ответил Рафаэль. —
Какой помощи вы от меня ждете? Я ведь Рафаэль — Врач Божий… У вас что,
кто-то болен?
— Ты хотя бы можешь сказать, что конкретно собирается делать Андрас? —
почти закричал Давид. Разговор на повышенных тонах, видимо, побудил ангела
к каким-то активным действиям в духовных мирах. Несколько долгих секнуд
царила тишина.
Можно было бы подумать, что Рафаэль покинул пещеру, если бы не слепящий
белый свет, заливавший все вокруг.
— Душа Машиаха еще не спущена на землю, — наконец сообщил ангел (видно,
проконсультировавшись с кем-то). — Она еще находится в Птичьем Гнезде, но
скоро должна отправиться в материальный мир. Как только Машиах родится
здесь, его душу заберет Андрас, и все будет кончено.
— А этому можно помешать? — спросил отец Никанор. Он внимательно слушал
весь разговор, и только желваки играли на его суровом лице.
Рафаэль то ли задумался, то ли опять советовался с кем-то из высших
духовных сущностей.
— Да! — раздался громоподобный ответ ангела, и свет в пещере погас.
Эффект был таков, что на пару секунд все как будто ослепли. Наконец
зрение вернулось к участникам церемонии, но еще долго никто не решался
заговорить.
Давид и Кероп собрали листы бумаги, поставили пюпитр в угол, после чего
Давид молча принес из коридора тряпку и, елозя по полу ногой, стер
нарисованные мелом круги и каббалистические знаки.
— Помогите принести из коридора скамейки, — наконец нарушил молчание
Давид, — я их специально вытащил, чтобы нам было, где разместиться.
Монахи быстро навели порядок в пещере, после чего Давид, так же не
говоря не слова, направился в сторону лестницы. Остальные, понятно,
двинулись за ним.
Погасив в вестибюле свет, процессия вышла на улицу. В Старом городе
царила глубокая ночь, на улицах не было видно не души. Давид, все с таким
же мрачным видом, стал запирать дверь. А Кероп вдруг разразился энергичной
тирадой на русском языке, из которой Давид узнал только адаптированное
израильтянами выражение кибенемать. Закончив, армянин вздохнул, истово
перекрестился и сказал с чувством:
— Прости меня, Господи.
Попытка вторая
— Ну, что теперь будем делать? — спросил отец Никанор. — Я обратил
внимание на то, что архангел сказал, что демона все-таки можно остановить!
— Хорошо бы он еще сказал, как, — Давид, спустившись со ступенек, сел
прямо на каменное крыльцо, не щадя белых брюк.
— Возможно, он и сам не знает? — предположил отец Николай. — Или знает,
да не может сказать?
— Очень может быть! — неожиданно согласился Давид. — Ведь у каждого
ангела есть своя определенная функция. Рафаэль, например, занимается
излечением больных, Разиэль —