Затем я обратил внимание на западные оккультные традиции. Это было совсем другое. Здесь не было долгой, монотонной медитации. Здесь были ритуалы, символы, мантры, работа с энергией. Все было очень ярко, динамично и, я бы сказал, театрально. Я изучал каббалу, герметизм, магию. Эти системы обещали быстрые результаты, но они были очень опасными, если не знать, как с ними работать. Они требовали глубоких знаний о символах, о ритуалах, о энергетической защите. Я был очень осторожен с этими практиками. Я брал из них только те элементы, которые казались мне безопасными и эффективными. Например, я использовал их техники визуализации и работы с энергией, чтобы создавать мощные мыслеформы. Я понял, что эти системы очень хороши для целенаправленного использования энергии, для создания реальности, но они не всегда подходят для развития тонкого восприятия. Они работают больше с уже существующей энергией, а не с ее восприятием.
Позже я столкнулся с шаманскими практиками. Это было совсем другое. Здесь не было ритуалов, не было сложных теорий. Здесь была работа с природой, с духами, с животными. Практики были очень простыми, но очень мощными. Я учился у одного шамана из Сибири, и он научил меня, как работать с энергией земли, как общаться с духами деревьев, с духами животных. Это было невероятно. Я понял, что шаманские практики – это не про теорию, а про опыт. Они учат нас чувствовать мир, чувствовать его энергию, чувствовать его дух. Я использовал их практики для заземления, для очищения своей ауры, для наполнения ее чистой энергией. Я понял, что шаманские практики – это очень хорошая основа для любой энергетической работы. Они помогают нам стать частью природы, частью мира, частью Вселенной. И когда мы становимся частью Вселенной, мы можем чувствовать ее, мы можем видеть ее.