Амрита или нектар, которыми дымчатый Будда наделяет существ ада, могут быть истолкованы двумя, довольно противоречивыми, способами. Очевидно, это означает, что, пребывая в состоянии сильного ментального страдания, мы должны просто получить передышку, облегчение и расслабление. Есть обстоятельства, в которых это лучшее, что мы можем сделать. Но на другом уровне смысла этот нектар более сложно принять, и смысл его более глубок. Амрита обычно переводится как «нектар» или «амброзия», но во многих буддийских текстах это синоним самого Просветления: амритапада, состояние нектара, бессмертия, вечное состояние. Это предполагает – и в некоторых случаях это звучит как жестокая насмешка, – что, находясь в гуще страданий, мы должны обрести Просветление. Но в этом есть смысл. Ведь больше нам ничего не остается. Все мирские надежды погребены. Все, что мы можем сделать, – рвануть к Просветлению. Мы как будто вновь наблюдаем странное сходство между необычайно негативным и необычайно позитивным состоянием – на этот раз между сильным страданием ума и возможностью высочайшего духовного достижения.
В мире животных синий Будда показывает животным книгу. Несомненно, это предполагает, что, если мы пребываем в состоянии варварства и дикости, следующий шаг – прийти к цивилизации, познакомить себя с искусствами и науками, с культурной жизнью человечества, поскольку все эти вещи совершенствуют нас. Трудно, если не невозможно, вступить из состояния варварства в жизнь, посвященную духовным достижениям. Это одна из причин, почему буддизм всегда был носителем культуры. Буддисты распространяли не только духовные учения, но и развитую индийскую культуру по всей Азии, поскольку эта утонченная, человечная культура служила основанием духовной жизни. Поэтому Бодхисаттва, идеальный буддист, представляется в текстах Махаяны совершенным в искусствах, науках и даже ремеслах, квинтэссенцией чего становится фигура Манджугхоши, великого Бодхисаттвы Мудрости, покровительствующего искусствам и наукам.