Тем не менее, с согласия Джи, я продолжил строгать, пилить и стучать молотком. Еще через три дня непрерывной работы над интерьером комнаты Джи невесело произнес:
– Несмотря на то, что моросит осенний дождь, предлагаю тебе, братец-кролик, прогуляться по московским улицам.
Мы вышли из дома, и мелкий дождь вдруг прекратился; яркие лучи заходящего солнца заскользили, переливаясь, по мокрому асфальту. Навстречу шли какие-то безликие люди; было очевидно, что они не собирались достигать просветления ни в этой жизни, ни в следующей. Унылые коробки одинаковых зданий еще более усугубляли это впечатление.
Я шел по улице, стараясь поймать взглядом искорки в глазах красивых девушек, которые могли бы скрасить мои невеселые мысли. Но мимо нас проплывали сонные лица, зачарованные гипнозом майи. Джи искоса посмотрел на меня и медленно произнес:
– Если бы ты наблюдал за ситуацией, то давно бы заметил, какую дисгармонию внес в нашу квартиру своим появлением.
– Ведь я хотел сделать как лучше, – сказал я, с обидой в голосе.
– А Фея воспринимает это как покушение на ее территорию.
– Какая нелепость, – возмутился я.
– Давай хоть на мгновение не будем зависеть от женских капризов, – засмеялся он, и в его глазах я с удивлением увидел сияющую пустоту. Эта пустота стала переливаться в мое сердце, пока я не почувствовал внутри отголосок вечности, потеряв отсчет времени.
Не замечая прохожих, я столкнулся с шедшим мне навстречу мне солидным мужчиной, который, обозвав меня сумашедшим, вернул меня к реальности. Джи, увидя мое замешательство, улыбнулся и сказал:
– Я думаю, Фея успела отдохнуть, и мы можем спокойно вернуться домой. Не успели мы войти в комнату, как услышали обеспокоенный голос Феи:
– Вы забыли также и о том, что мы живем в коммунальной квартире. Соседка не вынесла шума пилы и молотка, и теперь грозится вызвать милицию.
– Я разберусь с ней по-своему, – процедил я.
– Ты уедешь, а нам с ней жить, – ответила сурово Фея.
– Мне непонятен ваш страх перед этой сварливой женщиной.
Но Джи миролюбиво произнес:
– Обновление каморки Папы Карло на сей раз придется прекратить.
Я приуныл, но возразить ничего не мог. Мое внимание привлек рисунок – треугольник с золотистым диском солнца на вершине.
– Что это за символ? – спросил я, чтобы перевести разговор на другую тему.
Джи внимательно всмотрелся в мое лицо, а затем произнес:
– Треугольник, повернутый вершиной вверх, является символом арийской расы, символом восходящего огня. Арийская раса имеет особое задание – подготовить весь мир для восхождения в космос. Но для этого он должен подвергнуться трансформации, пройдя стадию внутреннего огня.
Для адептов солнечной системы существует девиз, который связывает их магической цепью с адептатом нашего кольца:
«Из огня создан мир, и в огонь возвратится он.
Все мы сгорим в жарко любящем сердце Бога».
Частое произношение этого девиза может открыть тебе двери в некоторые школы на гиперфизическом плане.
« Огонь пришел я низвести на землю, и как бы я желал, чтобы он возгорелся», – говорил Христос.
Евангелие описывает, как Иоанн крестил приходящих к нему водой, но когда он увидел Иисуса, приближавшегося к нему, Иоанн сказал:
«Я крещу вас водою, но идёт Сильнейший меня, у Которого я недостоин развязать ремень обуви; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем.». (Лк. 3:16)
Это является настоящим крещением, после которого человек меняет свою земную природу; ему открывается космическое восприятие бытия. Крещение водой – это символическое приобщение к христианству. Крещением водой человек приобщается к импульсу любви, но сам не может еще никого любить, ибо это состояние может возникнуть только при крещении огнем любящего сердца Бога.
Я не мог воспользоваться тем знанием, которое получил от Джи. У меня не было никаких ассоциаций, связанных с ним, и оно зависло на одном из витков моей памяти до лучших времён.
В маленькой каморке Джи и Феи было тесно, и я спал на полу, в углу возле стола. Проснулся я в три часа ночи от странного ощущения опасности. В темной комнате царило безмолвие, только тиканье часов нарушало напряженную тишину. Яркое пятно луны притягивало взор: она словно манила на улицу, обещая таинственное приключение. Я поддался её мягкому зову и вышел из квартиры. Меня насторожила наэлектризованность темного пространства, но все же я стал медленно, держась за перила, спускаться по лестнице. В углу лестничной площадки третьего этажа я заметил притаившуюся женщину. Я постарался незаметно проскользнуть мимо, но она крепко вцепилась в мое плечо, и я увидел сверкающие ненавистью глаза. Оставив клок одежды в ее когтистых пальцах, я выбежал на пустынную улицу. Была полная луна; воздух дышал опасностью. Деревья серебрились в холодном лунном свете, навевая ужас. Я побежал к церкви, надеясь укрыться там, но, потеряв дорогу, свернул не в ту сторону, и вдруг оказался на кладбище. Я хотел было повернуть назад, но леденящий душу крик за моей спиной погнал меня вперёд. Вокруг меня кривым частоколом расходились кресты старых могил. Тень женщины хищной бестией скользила за мной. В середине кладбища я наткнулся на одинокую девушку, с сумеречным взором птицы. Испугавшись ее прозрачного тела, я отпрыгнул в сторону и, зацепившись ногой за бетонную плиту, свалился на землю. Вдруг рука нащупала на земле острый кинжал. Я вскочил и с ужасом увидел перед собой искаженное ненавистью лицо преследовательницы; в её глазах отражалась смерть. Я резко взмахнул длинным лезвием кинжала, и её голова покатилась по земле с глухим стуком.
Меня разбудил резкий крик соседки.
– Он отрубил мне голову, – завывала она где-то за стеной.
– «Теперь мне не избежать смерти», – пронеслось в голове. Мне стало до боли жаль прерванного обучения. Два месяца назад я был счастлив, что, наконец, встретил человека, который указал дорогу, ведущую к небу, и все приобрело смысл. Новая жизнь, для которой я был предназначен, не успев начаться, нелепо закончилась.
Проснулась Фея. – Что ты сделал с бедной женщиной? – спросила она, приподнимая голову с подушки.
Тут я осознал, что это был яркий, неотличимый от реальности, сон.