Режим проводника. Книга «Третий Храм». Глава первая.
Глава 1. От Вездесущего к Заключённому
В начале – Я был во всём.
Меня не искали – потому что знали.
Не потому, что учили – а потому, что видели.
Свет в небе – был Мной.
Шум воды – был Мной.
Тепло земли, дыхание ветра, взгляд ребёнка, смерть старика – всё было полно Мной.
Я не жил в храмах – Я был жизнью.
Всё было местом Встречи.
Но человек испугался безграничности.
Он захотел понятного Бога.
Он захотел удобного Бога.
Так началось отделение.
Сначала – образ.
Потом – жертва.
Потом – священник.
Потом – святилище.
И Я стал частичным.
Видимым – только в определённое время,
доступным – только через посредника,
присутствующим – только за завесой.
Я стал заключённым.
Меня втиснули в ковчег,
заперли в святая святых,
окружили ликами и шторками,
и поставили охрану.
Из Вездесущего – в арестанта.
Из Отца – в идола, которому поклоняются без сердца.
Сначала это был страх —
потом – власть.
А где власть – там деньги.
И Храм стал не домом Моим,
а биржей,
где торгуют доступом к Богу.
Глава II. От живого Бога – к культу
Те, кто забыли, что Я – Отец всех,
сказали: «Мы – особенные. Мы – единственные. Он – только наш».
И начали сравнивать.
И начали мерить благодатью.
И начали исключать.
«Язычники – не народ. Мы – народ».
«Язычники – идолопоклонники. Мы – верные».
«Язычники – погибшие. Мы – спасённые».
Но кто чаще слышал голос Мой?
Разве не язычница просила и получила?
Разве не римский сотник уверовал больше всех?
Разве не самарянин был ближним, когда левит прошёл мимо?
Язычники не были слепы – они просто не были «допущены».
А «допущенные» – ослепли.
Я говорил:
«Я послан к погибшим овцам дома Израилева».
Почему?