возможности никому ничего не обещать, — сквозь зеленый туман с трудом проговорил я.
В предыдущем году между нами действительно был разговор на эту тему. Мастер Чу сказал тогда, что привычка давать обещания, как, впрочем, и любая другая устойчивая привычка делает человека легко вычисляемым, и сводит почти на нет шансы победы в битве за осознание. Упорядочивать осознание желательно как можно более хаотически, ибо, выстраивая его последовательно — блок за блоком, — ты рискуешь угодить в ловушку столь свойственного человеческим существам стремления к автоматизму и стать абсолютно предсказуемым, а в этом случае любая критическая ситуация, действия в которой ты заранее не отработал, может стать для тебя роковой, — эту его фразу я запомнил дословно. Я спросил: А если давать обещания, но не обязательно их выполнять? Во-первых, тебя могут неправильно понять, — ответил он, — а во-вторых, у тебя остается только два выхода: либо ты выполняешь обещание, либо — нет. Толковый противник вполне может просчитать оба варианта и расставить ловушки на каждом из путей. Если же ты ничего не обещаешь, никто не знает, какими будут твои действия.
Теперь же Мастер Чу сказал:
— В любом случае, ты должен знать: передавать эту технику человеку неподготовленному крайне опасно. Увлекшись ею, он может запросто угробить себя или сместить восприятие настолько, что вернуть его обратно будет уже невозможно.
Ядро плавита-садханы — один из самых мощных алгоритмов интегральной тренировки, более мощный, чем даже дыхание Силы — пранаяма.
И Мастер Чу подробно рассказал мне о том, в чем состоит сущность этого метода.
Видимо, благодаря тогдашнему моему состоянию, слова его накрепко запечатлелись в моем мозгу — даже сейчас, закрыв глаза, я слышу его голос, доносящийся до меня сквозь плеск волн и шипение прокатывающихся внутри моего тела голубовато-изумрудных пузырьков.
— Ядром плавита-садханы является так называемая горка, составленая дистанциями переменной длины, которые надлежит проплывать, используя определенные ритмы дыхания — сначала усложняющиеся по мере приближения к вершине, а затем — в обратном порядке возвращающиеся к исходному. Ограничений уровня сложности в ядре плавита-садханы нет, а зависит этот уровень от того, каким ритмом образована вершина горки. Кроме того, многие ритмы включают в себя сочетание задержек дыхания разной длительности с определенными комбинациями бандх и манипуляций внутренней мускулатурой.
— К тому моменту, как я закончил работать с ядром, мне казалось, что мое тело состоит уже только из воздуха и воды — примерно пополам.
— Проплыви еще двести метров брассом, делая один цикл дыхания на два цикла движений, и потом — продышись и нырни, — велел Мастер Чу. — А я тем временем тоже немного поплаваю.
И он прыгнул в воду.
Я проплыл еще двести метров, продышался и нырнул по направлению к возвышавшемуся посередине бухты утесу.
Я свободно плыл на глубине трех метров, расслабляясь после каждого цикла движений, и ждал, когда появится первый позыв на вдох… Но его все не было.
Потом я вдруг заметил впереди что-то темное. Поскольку на мне не было ни маски, ни очков для плавания, рассмотреть, что это такое, я не мог — без очков или маски все под водой выглядит размытым, угадываются только общие очертания крупных объектов. Неужели я не заметил, как меня увело в сторону берега?
Передышал, что ли?.. — подумал я. — Ведь, кроме утеса, посреди бухты нет других скал… А до него, судя по тому, что первого позыва на вдох еще не было, должно быть никак не меньше шестидесяти метров. Вот черт, нужно всплыть и осмотреться.
Каково же было мое удивление, когда, поднявшись на поверхность, я обнаружил, что нахожусь не более чем в десяти метрах от утеса! Я проплыл брассом под водой почти сто метров! Но, самым неимоверным было другое. Я пронырнул эти почти сто метров с такой легкостью, что даже сам не заметил, как это произошло!
Вернувшись к берегу, я выбрался из воды.
Мастера Чу на плите не было.
Часть четвертаяЧасть четвертая ДОРОГА ДОМОЙ Возвратившись домой слушаю в тишине: листья шуршат за окном и мои шаги по пыльному полу…
СИНДРОМ КУНДАЛИНИ Мне больше нечего было делать на побережье, поэтому я не пошел, как обычно, вдоль длинной причудливо изогнутой береговой линии, изъеденной многочисленными бухтами, а направился прямо в степь, чтобы пересечь полуостров по самому прямому пути. Я решил, что, двигаясь на восток, непременно выйду прямо к центру звезды — в то место, где сходятся цепи холмов, а оттуда по юго-западному ее лучу очень быстро