бы кто чуть менее подготовленный — ни за что не успел бы парашют раскрыть…
— Ну и что? — вставил я. — Под ним же море было…
— А ты откуда знаешь? — поинтересовался Жора.
— Видел — мы в тот день в этой бухте стояли, — ответил я и покосился на Мастера Чу, который с совершенно непроницаемым выражением лица молча созерцал прибой.
— Море!.. Скажешь тоже… Он километров с полутора падал, да еще и после катапульты — там такой удар об воду был бы, только мешок с костями остался бы…
Все бы внутренности разорвало… Да-а, бывает… Ну что — по последней и — вперед?
— Пожалуй, — согласился коренастый. — У нас снаряжение в полном порядке, все пряжки быстрорасстегивающиеся — с парашютов и авиационных пристяжных ремней, воздуха в аппаратах — под самую завязку. Авось, пронесет…
— Ты, подполковник, так не шути, — мрачно сказал Жора.
Присев на камни, они выкурили по сигарете. Потом сбросили на воду лодку, спустились в нее, и Жора — он был страхующим и должен был оставаться в лодке пока остальные будут находиться под водой — дернул шнур стартера. Ветерок завелся с пол-оборота, и лодка, подпрыгивая на невысоких волнах, направилась к выходу из бухты. Через несколько минут они скрылись за северным мысом.
— Ну что ж, — сказал Мастер Чу, — у нас с тобой есть день на то, чтобы расслабиться. А вечером ты попытаешься выйти за пределы своего обычного диапазона восприятия, сдвинув внимание в параллельный мир, лежащий за гранью правого барьера восприятия.
— Что ты называешь правым барьером восприятием? — спросил я.
Границу диапазона, которую сознание интерпретирует как вертикальную стену, ограничивающую наше восприятие мира с правой стороны поля зрения. Я уже говорил, что все это — явления вибрационной природы, но наш ум не может справиться с ними как с абстракциями, поэтому он представляет нам образные интерпретации тонких структур и происходящих с ними процессов. Правый барьер восприятия предстает перед нами как бесконечно протяженная во всех направлениях плоская вертикальная стена, возникающая справа от нас, когда нам хватает энергии и решимости для того, чтобы сместить зону активного внимания на самый край диапазона восприятия.
Обычно это плоскость янтарно-желтого или зеленовато-золотистого света, за которой лежит первый из тонких миров. Повторяю еще раз: все это — лишь интерпретации, своего рода трехмерные проекции сложных вибрационных взаимодействий, представляемые нам нашим сознанием. В действительности все всегда существует вместе, и границы между мирами являются не пространственными, а амплитудно-частотными. Количество энергии и частоты — вот чем определяется возможность преодоления правого барьера восприятия…
— А левого? Там ведь тоже должна быть стена… Ну, по аналогии… — сказал я.
— Наверное, — согласился Мастер Чу. — Только мне это не известно. Я никогда не ходил налево, ибо именно там нас караулит смерть. Смерть — левосторонняя сущность, и, двигаясь ей навстречу, мы неминуемо окажемся у нее в лапах.
— То есть, человек так никогда и не сможет узнать, что находится за левым барьером восприятия?
— Почему не сможет? Сможет. Нет ничего проще, коль скоро тебе удалось выйти за пределы обычного диапазона восприятия вправо. Я уже когда-то говорил тебе, что все линии Силы в пространстве интегральной Вселенной замкнуты сами на себя.
Поэтому, выйдя за барьер восприятия вправо и расширив свое восприятие на бесконечность, ты неизбежно возвратишься в свой нормальный диапазон, но теперь уже СЛЕВА — проскочив, так сказать, за спиной у собственной смерти. И никакой стены в этом случае ты не замечаешь. Таким образом, охватив собою всю бесконечность — и справа, и слева, и сзади, и вообще со всех сторон, какие в ней только имеются — твое восприятие вернется в свое изначально качество, но уже как бы с другой стороны. Слыхал эту притчу?.. Когда я не знал, что такое дзен, горы были горами, а реки — реками. Когда я пришел к мастеру и начал познавать дзен, горы перестали быть горами, и реки не были больше реками. Когда же я постиг дзен, горы снова стали горами, а реки — реками… — Слыхал…
— Ну вот, она как раз об этом. Окей… Давай немного помолчим…
И Мастер Чу откинулся на спину, подставив солнцу живот.
— Погоди, ответь-ка мне еще на один вопрос, — попросил я.
— Валяй, — согласился Мастер Чу.
— Как практика безмолвного повторения мантры, которую ты мне только что показал, соотносится с другими тренировочными техниками. Ну, например — до или после асан и дыхательных упражнений?
— Только не до! Либо после, либо —