говоря ни слова, Петр сел в машину и укатил в город. Через несколько часов он вернулся в сопровождении милицейского УАЗика, в котором прибыли следователь районной прокуратуры и эксперт-криминалист. Я отвел их к тому месту, где в волнах прибоя покачивался раздувшийся труп. Они молча осмотрели то, что оставалось от тела, забрали с собой валявшийся на мелководье рядом с трупом пустой акваланг и уехали.
На следующий день в бухте появилась моторка, из нее вышел следователь и попросил меня пройти по берегу и постоять наверху над тем местом, где лежал труп, поскольку с моря его видно не было.
Стоя на кромке обрыва, я видел, как парни из лодки обвязали серый расползающийся труп длинной веревкой, пропустив ее у него подмышками, сдернули его с мелководья и на буксире поволокли на юг — в сторону ближайшего пляжа. После того, как лодка скрылась за выступом береговой линии, я неторопливо двинулся в сторону своей бухты, все более явственно ощущая, что больше мне в этих местах делать нечего.
РЕЖИМ НАБЛЮДАЕМОЙ ТРЕНИРОВКИРЕЖИМ НАБЛЮДАЕМОЙ ТРЕНИРОВКИ Наутро меня разбудил тихий голос Мастера Чу:
— Эй, вставай…
— Что, солнце уже взошло? — спросил я, открыв глаза, и вытирая рукой мокрое от росы лицо. — А который час?
Я огляделся. Было еще довольно темно и весьма прохладно, однако оранжево-розовый цвет неба над степью говорил о том, что до восхода солнца оставалось не более получаса. Все вокруг мягко мерцало каплями росы, на животе у меня собралась изрядных размеров лужа, которая неспешно просачивалась сквозь брезентовый чехол спального мешка. Я ощутил, что мешок промок уже почти насквозь, но это меня особо не смутило: взойдет солнце и все высохнет за каких-нибудь полчаса. Зы Фэн Чу стоял рядом, глядя на меня сверху вниз, и терпеливо ждал, пока я окончательно проснусь и приду в себя.
— Если бы ты тренировался также и когда спишь, пробуждение было бы значительно более легким и эффективным, — с некоторой иронией в голосе сообщил он.
— Ну, не все сразу… Хорошо, хоть расслабляться во сне научился, — сказал я. — А то ведь раньше как было — что ни сон, то война… И потом, ты еще даже не начал рассказывать мне о динамических техниках. Я так понимаю, они покруче будут, чем все, чему ты меня до сих пор учил… А тренировка во сне — это, наверное, еще сложнее…
— Пожалуй, хотя… Некоторые считают, что все наоборот… Как в анекдоте: телу сказал, что оно тебя ограничивает, жене — что тело за день утомилось, а сам — спать, и — работать, работать, работать… А зачем?
— Ну, как, управление сновидением — один из типов астральных работ…
— Послушай, давай ты не будешь употреблять это слово.
— Какое?
— Работа. Как-то подозрительно серьезно у тебя получается…
— Однако сам ты его употребляешь чуть ли не на каждом шагу, и к тому же весьма лихо…
— Разве я сказал: Давай не будем употреблять это слово? Я сказал: Давай ты не будешь… — А чем я хуже тебя?
— Ничем. Но вряд ли тебя привлекают лавры экстрасенса-инструктора международной категории или заслуженного донхуанца?..
— А тебя, стало быть, привлекают…
— А я — привит. Стойкий иммунитет против серьезного отношения даже к самым высокоумственным заморочкам… Короче, предоставь роль астральных тружеников более основательным индивидам с развитой до патологической неуемности фантазией и гипертрофированным чувством собственной значительности, а сам выползай поскорее из мешка, у меня к тебе дело.
— Дело? Какое дело? Что, утренняя тренировка отменяется?
— Отнюдь… Просто ты тут только что по поводу динамических техник высказался…
Вот я и подумал: а почему бы нам и впрямь ими не заняться. Тем более, что обстановка располагает… Вылезешь ты из своего мешка, в конце концов?
— При чем здесь обстановка?
— При том… Палаток в бухте — видишь сколько? Нам в этом году определенно не везет… Посторонних — прямо толпа собралась… Возле палатки или внизу на плите особенно не потренируешься… Мы ведь не хотим привлекать к себе всеобщее внимание, правда?…
— Не вполне понимая, к чему он клонит, я немного приподнял голову и спросил:
— А какое нам дело до всеобщего внимания?
— Помнишь, ты рассказывал мне о выключателях в кинотеатре?
— Помню, а что?
Действительно, в предыдущем году я рассказывал ему о немного странном случае, произошедшем со мной в октябре — после возвращения с Кавказа — и оказавшим какое-то странно критическое воздействие на мое отношение к себе и ко всему тому, что я делал.
В одном из киевских кинотеатров, а именно — в Загребе, проходил тематический показ