— свои критерии…
— Именно поэтому желательно не лгать самому себе.
— А если за всю жизнь тебя ничему другому никогда не учили?
— За которую из жизней?.. И — кто не учил?.. Окружающие?.. А при чем здесь они?.. Главное — прислушиваться к тем, кто ведет тебя изнутри тебя самого…
— То есть к Твоему голосу?.. Ты вел Мастера Чу, а теперь будешь вести меня…
— Я веду всех. Я вел тебя всегда, с самого твоего рождения. На этой планете…
— А были другие?
— И еще сколько…
— А кто вел меня там?
— Тоже Я, но только другой.
— Стало быть, Ты — мой Учитель…
— Можно сказать и так. Но лучше — один из твоих Учителей. А еще лучше — Я есть тот твой Учитель, который есть ты сам… На некотором очень-очень тонком плане — там, где не существует ничего, кроме Силы.
— А где существует что-либо, кроме Силы?
— Ты прав… Но ты понял, что Я хотел сказать.
— А другие Учителя? Если Они — это тоже Ты, то значит, Они — это также и я?
— Да. В известной степени. Но больше всего все-таки ты — это Я.
— Ты говорил, что тот, кого зовут дьяволом — это тоже Ты…
Отнюдь не случайно я вновь к этому вернулся. Умом я всегда понимал, что, с точки зрения господствующих в человечестве идей, желательно было бы принадлежать к так называемым Светлым Силам, но за всю эту жизнь мне ни разу не довелось столкнуться ни с одним Их представителем, чей образ не вызывал бы во мне никакого неприятия. Все, кто заявлял о своей принадлежности к Светлым и активно поднимался на правый бой с Силами Тьмы, всегда почему-то оказывались с душком.
Даже от самых чистых из них неизменно тянуло одной и той же эзотерической гнильцой — каким-то очень странным и тонким липким свойством, превращавшим общение с ними в занятие довольно-таки отвратительное. В этих людях никогда не было того, о чем они все время навязчиво толковали, а именно — терпимости.
Вместо нее жизненное пространство вокруг них плотно заполняла вязкая подчеркнуто благостная обволакивающая агрессивность их гипертрофированного чувства собственной значительности, в поле которой только они сами имели какие бы то ни было права на собственное мнение и отношение, всем же остальным надлежало эти права чтить и строго следовать определенной схеме борьбы с абстрактным Злом.
Любой шаг вправо или влево, вперед или назад, а особенно — шаги вширь — неумолимо карались склизким шепелявым заспинным и заглазным презрением с отлучением без права обжалования и ухода от возмездия… Мне очень не хотелось быть одним из них, куда в большей степени меня привлекала дерзкая свобода и твердая граненая ясность некоторых из тех, кого эти люди клеймили как Темных и кому было наплевать на шорох и шепот их слюноточивого осуждения.
— Дьявол — одно из моих проявлений, — ответил Он. — Чтобы создать новое, нужно разрушить то, что отжило и пришло в негодность. Нужно сделать так, чтобы отжившее само захотело разрушить себя…
— Но я не хочу быть разрушителем… — привычно покривил я душой.
А тебя никто не спрашивает. Почти все хотят быть хорошими и светлыми. По крайней мере, выглядеть такими в собственных глазах… Но не у всех получается. А те, у кого получается, не могут стать целостными. Если ты намерен достичь целостности, ты с неизбежностью принимаешь себя таким, какой ты есть. Ты видел когда-нибудь добро там, где нет зла? И, не зная тьмы, сможешь ли ты понять, что есть свет?
Это — исходная точка, ибо только разрушение отжившего пробивает дорогу новому…
Разрушение и созидание — две стороны одного и того же. Они не могут существовать одна без другой. Будучи однобоким, ты заживо разлагаешься и не можешь отыскать дорогу домой, потому что бродишь по замкнутому кругу, так как тебя все время ведет в одну сторону.
— Отыскать дорогу домой?
— Да. Ко Мне. К себе…
— Та дорога, которая вела в город, была дорогой домой?
— Да, дорога лунного света, по которой ты идешь — это дорога домой.
— Но сейчас я не иду по ней, сейчас я разговариваю с Тобой…
— Ты идешь по ней всегда. И особенно тогда, когда разговариваешь со Мной.
— А Мастер Чу — он тоже когда-нибудь должен вернуться домой?..
— Никто никому ничего не должен. Он может вернуться, если захочет.
— Но ведь дом у всех у нас — один?..
— Да.
— А он отправился совсем в другую сторону…
— Дом у всех один, а лунная дорога — у каждого своя. И никто не может знать, которая из них окажется прямее… Иногда две, три или даже несколько на каком-то этапе совпадают. Тогда можно немного пошагать в ногу и даже гуськом… Временами это бывает удобно… Он решил, что ему