Вчера вечером я вновь пробудился к более глубокому сознанию, хотя и не столь глубокому, как в первом случае. Непосредственной причиной на этот раз было чтение раздела из «Прямого познания» Шанкары. Кажется, всякий раз побудительной причиной является какой-то новый поворот Познания в сочетании с определенным творческим актом со стороны относительного сознания. Этот момент творческого открытия является критическим. Затем сознание углубляется, в каком-то тонком смысле отступает от относительного мира, и через личность течет Блаженство. Мысль стимулируется или, вернее, питается с какого-то очень глубокого, прежде незнакомого мне уровня.
Хотя «Я еcмь» в некотором смысле и является пределом простоты, но в его непосредственном присутствии возникает какое-то новое видение Вселенной, требующее тщательной и необыкновенно сложной продуманности. Необходимо продумать и уяснить столь многое, что для фиксации и передачи мыслей не остается времени. Существует разница и в уровне мышления. До сих пор для углубления понимания я не раз пытался выразить себя через письмо. Теперь же любые формы выражения представляются мне явно неадекватными. Внутренняя мысль кажется более ясной в своей относительной бесформенности, чем когда я даю ей оформление, тогда как прежде я считал, что могу выражать себя почти сверх своего истинного понимания.
В попытке дать такое выражение мне приходится преодолевать некоторую скуку, хотя я отдаю себе отчет, что сделать это необходимо. Теперь мне ясно, почему замыслы ученых составить какие-то системы, как правило, оставались неосуществленными после прорыва к Освобождению. Объективное усилие выглядит слишком жалким по своим результатам.
Я нахожу, что в настоящее время интеллект явно обогатился, но внешняя чувственная жизнь стала беднее. Представляет ли это обеднение опасность для тела? Прилив физической жизни ощутимо снизился. Как вызвать физический интерес, который никогда не был у меня значительным, чтобы тело обрело больше мужественности? Отвращение к внешнему миру способствует Освобождению, но оно же препятствует утверждению воли к жизни. Однако это необходимо, если надлежит оставаться среди людей. Я опасаюсь, что воля без желания может привести к крайнему аскетизму.