между двумя ониксами, которые служили застежками маленьких цепей Эфода. Правый оникс обозначал Гедула, или жалость и великодушие; левый обозначал Гебура, то есть правосудие и гнев. Например, если знак льва оказывался по левую сторону от камня, на котором начертано название племени Иуды, то священнослужитель читал следующее пророчество: «Слуги Господа рассержены на Иуду». Если Терафим представлял человека или чашу, и тоже оказывался по левую сторону, рядом с камнем Вениамина то священнослужитель читал: «Проступки Вениамина ослабили жалость Господа, оскорбленного в Его любви. Значит, Он выльет на него чашу своего гнева», и т. д.
Когда в Израиле исчезли независимые священники, когда все оракулы умолкли в присутствии Слова, созданного человеком и произнесенного самым популярным и самым добрым из Мудрецов, когда ковчег был утерян, святыня осквернена, а храм разрушен, тогда тайны Эфрода и Терафима, которые нельзя было больше прочитать по золоту и драгоценным камням, были написаны или, скорее, выгравированы некоторыми знающими каббалистами на слоновой кости, пергаменте, позолоченной и посеребренной меди, и, наконец, на обычных картах, который официальная церковь всегда подозревала в том, что они содержат опасный ключ к ее тайнам.
Так появилось Таро, древнее происхождение которых, открытое эрудиту де Гебелину наукой иероглифов и знаков, стало объектом упрямых исследований Эттейлы. Де Гебелин в восьмом томе своего «Первобытного Мира» дает рисунки двадцати двух Старших Арканов Таро и четырех тузов Таро, и демонстрирует их полную аналогию со всеми символами глубокой древности. Далее он старательно пытается объяснить их значение и путается, потому что начинает не с универсальной и священной Тетраграммы, Ио Эвохе вакханок, Иод Хе Bay Xe, святыни каббалы.
Эттейла, или Алиэтт, полностью поглощенный своей системой ворожбы и материальными выгодами, которые можно получить благодаря ей. Алиэтт, бывший парикмахер, который не был даже знаком с орфографией французского языка, воображает, будто реформировал Книгу Тота, и стало быть, приспособил ее к современности. В разработанной им колоде Таро (нынче большой дефицит), на двадцать девятой карте (восьмерке посохов), можно обнаружить следующую наивную надпись: «Эттейла, профессор алгебры, исправивший (sic) ошибки в современном толковании древней Книги Тота, живет в Париже, на улице Осей, в доме № 48». Лучше бы Эттейла не исправлял тех ошибок, о которых он говорит; его книги низвели древний труд, обнаруженный де Гебелином, до уровня вульгарной магии и гадания на картах. Тот, кто старается доказать слишком много — не доказывает ничего. Эттейла — это еще одно доказательство истинности этой древней аксиомы. Однако его работа дала ему возможность в определенной степени ознакомиться с каббалой, доказательством чему служат редкие разумные отрывки из его, в принципе непригодных для чтения, книг.
Истинные посвященные, жившие в одно время с Эттейлой, например, розенкрейцеры и мартинисты, владели настоящим Таро, что доказывает как труд Сан-Мартина, разделы которого соответствуют разделам Таро, так и цитата врага розенкрейцеров: «Они притворяются, что владеют томом, из которого могут узнать все, что только можно найти в других книгах, как существующих, так и тех, которые могут быть написаны в будущем. Этот том является их критерием, в котором они находят прототип всего сущего, благодаря представленной им возможности для анализа, абстрагирования, образования видов интеллектуального мира и создания всевозможных вещей. Смотрите философские, теософские, микрокосмические карты». («Заговор против католической религии и независимости», написанный автором книги «Покров, снятый перед любопытными». Париж, Крапар, 1792.)
Мы повторяем: истинные посвященные, строжайшим образом хранившие тайну Таро, благоразумно удержались от критики ошибок Эттейлы, предоставив ему возможность не разъяснять, а еще больше запутывать загадки настоящих Ключей Соломона. Поэтому мы не без удивления обнаружили, что ключ ко всем философским доктринам древнего мира по-прежнему неизвестен. Я говорю о нем, как о ключе, и таковым он и является, ибо круг из четырех декад является его кольцом, шкала из двадцати двух картинок является его стержнем или корпусом, а три степени его триад являются «бородой». Таким его представил Постель в своем труде «Ключ ко всем вещам, хранимый в тайне со времен основания мира». Он дает оккультное название этого ключа, которое было известно только посвященным.
Это слово может читаться как «РОТА», обозначая таким образом колесо Иезекииля