«Мир грядущий не таков, как мир здешний. В мире будущем нет ни еды, ни питья, ни размножения, ни торговли, ни зависти, ни вражды, ни соперничества, но праведники сидят с венцами на головах и наслаждаются сиянием Божества. (Талмуд, Брахот 17а)
В Новом Завете самое раннее описание рая известно в «Откровении» апостола Иоанна Богослова, где он описывает свое видение города Иерусалима. «И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними, они будут его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло».
В Коране о рае упоминается одиннадцать раз, приведем лишь три извлечения, наиболее полно отражающих понятия этого места. «Поистине, Аллах введет тех, которые уверовали и творили благое, в сады, где внизу текут реки. Разукрашены они там будут браслетами из золота и жемчуга, и одеяние их там – шелк». (22;23)
«Обитатели рая сегодня, поистине, своим делом наслаждаются. Они и их супруги в тени возлежат на ложах. Для них там фрукты и все, что они потребуют. «Мир!» в словах от Господа милосердного» (36;55-58).
«Образ сада, который обещан богобоязненным: там реки из воды не портящейся и реки из молока, вкус которого не меняется, и реки из вина, приятного для пьющих, и реки из меду очищенного. И для них там всякие плоды и прощение от их Господа…» (47;16-17)
Таким образом, Коран обещает правоверным рай, который для арабов, обитающих в Аравийской пустыне, представлялся высшим отдохновением от земных тягот. Это прекрасный оазис с садами, где на цветущих деревьях растут великолепные фрукты и текут реки, полные молока, вина, меда и целебной воды. Правоверные возлежат на ложах в тени деревьев, в шелковых одеждах и драгоценных украшениях. Они едят, пьют, их обслуживают юные мальчики и ублажают черноокие, большеглазые девы.
В индуизме множество течений и верований, соответственно множество представлений о рае. Но для всех индусов рай – это блаженство души, жизнь без забот, болезней, страданий и печали, с танцами, песнями и весельем во славу Господа. Там всегда благоприятный климат, необыкновенно красивые деревья и цветы, среди которых текут священные реки, полные живительной водой. Там чарующая музыка, восхитительный аромат, и все пронизано любовью.
Однако рай не вечен, и в раю есть смерть, время наступления перерождения. Поэтому главное устремление верующего – достижение мокши (мукти), состояния чистого духа, которое трудно поддается описанию. Это состояние возможно лишь в присутствии Бога, в его сфере, или в слиянии с Богом, с Его Светом. В Бхагавад-Гите Господь Кришна свидетельствует: «Это моя высшая обитель не освещается ни солнцем, ни луной, ни другим источником света. Тот, кто достиг ее, никогда не возвращается в этот материальный мир». (15:6)
В буддизме, как и в индуизме, главная цель верующего – достижение Нирваны. Но в бесконечной цепи многих перерождений есть мир Сукхавати (счастливая страна), радостная вселенная, полная богов и праведных душ. «О, Ананда, мир, именуемый Сукхавати, является особым полем Господа Амитабхи. Это богатый и процветающий мир, он удобен и плодороден, восхитителен и населен многочисленными богами и людьми. И в этом мире, о, Ананда, нет ни демонов, ни животных, ни духов, ни дьяволов, ни неблагоприятных мест для перерождения»… (Великая Сукхавативьюха, сутра 15-18.)
В этой счастливой стране нет пронизывающего холода и изнуряющей жары, нет бурь и ураганов, там всегда ровный, чудесный, животворящий климат. На прекрасных деревьях, украшенных драгоценными камнями, распускаются восхитительные цветы, зреют изумительные плоды, благоухающие чудным ароматом. Всюду звучат чарующая музыка, услаждая слух гуляющих богов и праведников. На ровной, гладкой земле шелковистые травы ласкают ноги, долины полны радужных цветов, которые колышутся под теплым дуновением ветерка, услаждая взор. Там спокойно текут реки, журча кристально чистой водой, что слышится как: «мирный, кроткий, отрекшийся от себя».
Эммануил Сведенборг своей книге «О Небесах и аде» пишет: «Почти все приходящие в тот мир находятся в самом глубоком невежестве относительно небесного блаженства и счастья, потому что они не знают, что такое внутренняя радость и в чем она состоит, составляя себе понятие о ней по весельям и удовольствиям мирским и чувственным; то, что им неведомо, они считают за ничто, меж тем как именно удовольствия плотские и мирские суть ничто относительно небесных. Поэтому, чтобы добрые духи, которые не знают, что такое небесная радость, могли ее узнать и понять, они переносятся в райские места, красота которых превосходит всякое воображение. Они думают тогда, что пришли в рай небесный, но им говорят, что это еще не есть истинное небесное блаженство, и потому дают им познать внутренние состояния радости до ее самой внутренней, им доступной степени постижения.
После того они приводятся в состояние мира до самой внутренней степени, какая только может быть в них раскрыта; они сознают тогда, что ничто не в силах ни выразить это состояние, ни дать о нем хоть малое понятие. Наконец, они приводятся к состоянию невинности, также до ее самой внутренней, чувству их доступной степени, и таким образом им дается узнать, что такое поистине духовное и небесное благо.
Но чтоб я мог знать, что такое небеса и в чем состоит небесная радость, мне дано было Господом часто и долго постигать удовольствия небесных радостей; таким образом, они мне известны, потому что я испытал их на опыте, но описать их я никогда не смогу. Чтобы дать о них, однако, хоть некоторое понятие, я скажу следующее: небесная радость есть чувство удовольствий и радостей неисчислимых, представляющих в совокупности что-то общее целое или какое-то общее чувство, полное согласных сочетаний бесчисленных чувств, не отчетливо, я только темно постигаемых, потому что само постижение их какое-то общее, неопределенное».
Аллан Кардек в книге «Небо (рай) и ад» приводит высказывание умершего человека, вызванного на спиритическом сеансе. «Вопрос. – В чем состоит ваше блаженство?
Ответ. – это довольно трудно вам объяснить… Чувствуешь себя как бы слившимся с добротою; что-то вроде соединения Духа с божественной благостью. Можешь видеть чистых Духов, постигать их миссии и назначения, знать, что когда-нибудь дойдешь до того же; видеть в неизменной бесконечности области, сияющие божественным огнем, ослепительным даже сквозь закрывающую его завесу. Да что и говорить. Понимаете ли вы слова мои»?
На другом спиритическом сеансе умершая женщина так выразила райское блаженство: «Как печальны, как скучны ваши величайшие радости рядом с неописуемым ощущением счастья, которое, как благотворительный ток, без примеси какого-либо беспокойства, какого-либо опасения или страдания проникает во все наше существо? Здесь все дышит любовью, доверием и искренностью; везде любящие сердца, везде друзья; нет ни зависти, ни ревности. Таков мир, в котором я нахожусь, и куда придете вы все, если будете следовать праведным путем».
Раймонд Моуди упоминает в этом плане следующее: «В книге «Жизнь после жизни» я писал, что так и не обнаружил ни одного случая описания «рая» (во всяком случае, соответствующего нашим обычным представлениям). Но теперь, побеседовав с гораздо большим количеством людей, я должен заметить, что они с удивительным постоянством описывали свои отрывочные впечатления о других реальностьх бытия, которые вполне можно охарактеризовать как «райские».
И, действительно, находясь в сфере Света-личноси, ощущая Его невыразимую любовь и теплоту, никто не хотел уходить оттуда, и это вполне можно характеризовать как райское состояние.
Кроме того, множество людей в клинической смерти пребывало в таких чудесных местах, которые тоже воспринимались как райские. Например, из книги Барбары Роммер женщина рассказывала: «… я была в саду, и передо мной находился трехэтажный фонтан. Вокруг него росли цветы таких красивых расцветок, каких я даже никогда не видела. На нашей планете нет подобных цветов. Они покачивались. Все переливалось разными оттенками. Вокруг была роскошная зеленая трава, и три тропинки подводили к фонтану. Я заметила красивые живые изгороди и большие высокие здания справа от меня. Ощущение полного покоя, счастья и гармонии приводило к сильному экстазу, который был выше любой вершины».
Или, в книге Джонни Майерс женщина вспоминает яблоневый сад: «… на деревьях были сразу и благоухающие цветы, и красные зрелые плоды. Когда я сидела там, упиваясь красотой, я постепенно стала наполняться ощущением радости, гармонии и счастья. Сердце мое стремилось стать частью всей этой красоты».
Бринкли также приводит рассказ о видении сада женщиной, у которой несколько раз останавливалось сердце во время операции: «Я прошла в сад с зеленой травой, множеством цветов и фруктовых деревьев. Если кто-то, например, срывал яблоко, оно тут же вырастало снова. В саду я видела других духов, похожих на меня. А потом встретила мою сестру (ее сестра погибла в катастрофе). Это было чудесно. Мы долго с ней говорили, и она рассказала мне, как счастлива в этом месте, которое я считала небесами. Мы разговаривали и слушали небесную музыку, которая доносилась отовсюду».
Александер Эбен в книге «Доказательство Рая» описывает видение, которое он воспринял как рай: «Подо мной расстилалась местность, покрытая густо роскошной растительностью, походившая на Землю. Это и была Земля, но вместе с тем не была. Ощущение можно сравнить с тем, как если бы родители привезли тебя в какое-то место, где ты прожил несколько лет в раннем детстве. Ты не знаешь это место. Во всяком случае, так тебе кажется. Но, оглядываясь вокруг, чувствуешь, как что-то притягивает тебя, и понимаешь, что в самой глубине твоей души храниться память об этом месте, ты его вспоминаешь и радуешься, что снова здесь оказался. Я летел над лесами и полями, реками и водопадами, время от времени замечая внизу людей и весело играющих детей. Люди пели и кружились в танце, иногда я видел рядом с ними собак, которые тоже радостно бегали и прыгали. На людях были простые, но красивые одежды, и мне казалось, что цвета этой одежды были такими же теплыми и яркими, как травы и цветы, усеивающие всю местность. Прекрасный, невероятный призрачный мир. Но только этот мир не был призрачным. Хотя я не знал где находился, и даже кем был, я чувствовал абсолютную уверенность в одном: мир, в котором я вдруг очутился, был совершенно реальный, настоящий».
То же самое о чудесных городах. Иоанн Богослов говорит о Рае, как о видении прекрасно украшенном городе Иерусалиме. Такие же чудесные города света упоминают современные люди, бывшие в клинической смерти. Например, Мориц Роулингз приводит рассказ бухгалтера: «тогда я, открыв дверь, вошел и увидел прекрасный, ярко освещенный город, отражающий, как казалось, солнечные лучи. Он весь был создан из золота или какого-то блестящего металла, с куполами и шпилями в великолепном пышном убранстве. Улицы сияли. Они были сделаны из чего-то такого, что мне не приходилось видеть прежде. Там было много народа. На всех – сверкающие белые мантии, и все с радостными лицами. Они выглядели прекрасно. Воздух благоухал такой свежестью! Я никогда не вдыхал ничего подобного этому».
Или Фомин упоминает видение помощника секретаря вренно-морских сил США Джеймса: «Внутри этого света я заметил божественный город – как дворец в небе. Полупрозрачные золотые улицы наполняли светом весь город, который светился великолепным светом… Я знал, что это и есть рай». (И другие случаи, смотреть раздел «География»)
Роберт Монро описывает место, похожее на Рай или Нирвану которое он воспринимал как свою Родину. В книге «Путешествия вне тела» он пишет: «Я трижды попадал в одно место, для точного описания которого очень трудно подобрать слова. Думаю, именно это видение – точнее, попытки его толкования после кратковременных посещений этого места, или состояния бытия, – и стало причиной того провозвестия, которое так часто оглашалось на протяжении человеческой истории. Я убежден, что оно вполне может быть участком Небес, какими их описывает религия. Возможно, именно его называют нирваной, самадхи, высочайшим переживанием, которое уже долгие столетия пытаются передать мистики. Это действительно некое состояние бытия, и очень вероятно, что каждый человек будет истолковывать его по-своему.
В моем случае это было место или состояние полного покоя и вместе с тем утонченной чувствительности. Казалось, будто паришь в теплых, мягких облаках, и нет никакого представления о том, где верх, где низ. Там нет ничего, что существовало бы как независимый сгусток материи. Тепло не просто окружает: оно является частью тебя, пронизывает целиком. Восприятие одновременно ослеплено и потрясено Совершенством Окружающего Мира.
Облака, среди которых паришь, пронизаны лучами света непрестанно сменяющихся форм и красок; когда такой луч касается тебя, когда купаешься в нем, он вызывает непередаваемое удовольствие. Всюду рубиновые лучи света – точнее, чего-то отличающегося от привычного нам света, так как ни один вид свечения не вызывает подобного ощущения полноты смысла. Вокруг непрерывно, но очень мягко переливаются все цвета радуги, и каждый приносит с собой различные оттенки умиротворяющего, успокаивающего счастья. Чувствуешь себя неотъемлемой частицей этих облаков, окутанных вечно разгорающейся вечерней зарей, – и сам меняешься с очередной переменой палитры живых красок. Ты откликаешься на их призыв, впитываешь вечность голубых, желтых, зеленых, красных переливов и невообразимых промежуточных оттенков. Все здесь знакомо, это – твой дом, твоя Родина.
Медленно, без усилий перемещаешься среди облаков, а вокруг звучит музыка.