«Глубокочтимый отец, честнейший архимандрит Исаакий! Имею честь предуведомить Ваше Высоко преподобие, что в пятницу, 8 числа, государь Великий Князь Константин Константинович, если Господь благословит благополучный путь, изволит прибыть к вам в Св. Обитель. Его Императорское Высочество желал бы пробыть под святою сенью Обители до воскресенья утра и предполагает прибыть на лошадях со станции Чернь, а возвратиться через Калугу.
Влекомый в Обитель чувствами душевной потребности, государь Великий Князь желал бы совершить это посещение скромно и сколько возможно избежать обычных встреч и приемов.
Сопровождая государя Великого Князя, буду иметь счастье помолиться в Св. Оби те ли и принять благословение Вашего Высокопреподобия.
Поручая себя молитвам Вашим, прошу принять уверение в моем глубоком почтении и преданности.
Покорный слуга П. Кеппен
4 мая 1887 г.»
К. Р. ехал в Оптину пустынь как бы по следам Жуковского, Гоголя, Киреевского, Достоевского – именно тех больших русских писателей, которые стремились сюда за духовным утешением. Время царствования Императора Александра Третьего – время также и старческой деятельности ученика старца Макария (и одного из его помощников в издании книг для духовного окормления монахов и православных мирян) иеромонаха Амвросия (Гренкова), ставшего известным всей православной России. К нему в Скит Оптиной пустыни за словом утешения, наставления, за благословением и для исповеди стекалось неисчислимое множество людей.
Вот и К. Р., Великий Князь и русский лирический духовный поэт и просто человек, имевший очень значительные внутренние проблемы, постоянно боровшие его, собрался наконец поехать к старцу Амвросию. Грешный, как и все люди, К. Р. в борьбе с бесовскими приражениями приобрел монашескую привычку следить за своими помыслами, за действием «потаенного сердца человека», сокрушаться о своем духовном несовершенстве, считать себя недостойным всех тех благ и талантов, которые дал ему Господь.