День в управлении архитектуры тянулся бесконечной, вязкой лентой, каждый отчет и каждая завизированная бумага казались еще одним кирпичом в стене, которая отделяла Оделис от настоящей жизни. Запах старых чертежей и пыльного пергамента прилип к ее одежде, пропитав собой даже мысли, заставляя ощущать тяжесть и уныние, которое преследовало ее с самого утра. К концу рабочего дня голова гудела, а усталость была настолько глубокой, что чувствовалось, будто каждый сустав скрипит, протестуя против еще одной минуты, проведенной в этих стенах.
– Неужели это все, что меня ждет? – прошептала Оделис, подписывая последнюю папку и откладывая перо. – Бесконечный цикл скуки и рутины?
Она закрыла глаза, пытаясь отогнать навязчивые мысли о бескрайнем море, что зовет за горизонт, и о нереализованных мечтах, которые, казалось, лишь увеличивали ее внутреннюю пустоту. Прогулка по набережной, где соленый ветер очищал мысли, стала для нее единственным способом восстановить равновесие после рабочего дня. Море всегда было ее убежищем, молчаливым слушателем и немым обещанием перемен, которые она так отчаянно ждала.
Сегодня она шла медленно, вдыхая свежий, прохладный воздух, который нежно трепал ее светлые волосы. Солнце уже клонилось к закату, раскрашивая небо в оттенки оранжевого и пурпурного, а волны шумели у ее ног, будто что-то нашёптывая. Оделис почти не смотрела по сторонам, погруженная в свои мысли, пока что-то – или кто-то – не остановило ее взгляд.
Между яркими вывесками туристических магазинчиков и шумных кафе, где разливался смех и звенели бокалы, она заметила неприметную, почти скрытую от глаз лавку. Она была такой, словно сама время забыло о ней. Небольшая, с обшарпанной деревянной дверью и тусклой вывеской, на которой еле виднелось слово ‘ЭЗОТЕРИКА’, написанное витиеватым шрифтом, она резко контрастировала с глянцевым миром вокруг.