человечества. Это только примеры.
Что мы видим из них?
Прежде всего единство переживания. Это первое и самое главное, что
говорит за реальность мистического опыта. А затем полная согласованность
данных этого опыта с теоретически выведенными условиями мира причин.
Ощущение единства всего, характерное в мистике. Новое ощущение времени.
Чувство бесконечности. Радость или ужас. Познание целого в части.
Бесконечная жизнь и бесконечное сознание. Все это реальные ощущаемые факты в
мистическом опыте. И эти факты теоретически правильны. Они таковы, какими
должны быть на основании заключений математики бесконечного и психологии
сверхличного. Это все, что можно сказать о них.
ГЛАВА XXI
'Космическое сознание' д-ра Бекка. — Три формы сознания по Бекку. —
Простое сознание или сознание животных. — Самосознание или сознание
человека. — Космическое сознание. — Рост сознания. — В чем он выражается?
— Ощущение, представление, понятие, высшее моральное понятие — творческая
интуиция. — Люди космического сознания. — Грехопадение Адама. — Познание
добра и зла. — Христос и спасение человека. — Законы эволюции. —
Единичные признаки, постепенно делающиеся общими. — Рождение нового
человечества. — Высшая раса. — Сверхчеловек. — Общие этапы эволюции
разных сторон человеческого духа. — Таблица четырех ступеней
Очень многие люди думают, что основные вопросы жизни абсолютно
неразрешимы, что человечество никогда не узнает, зачем и к чему оно
стремится, для чего страдает, куда идет. Поднимать эти вопросы считается
даже почти неприличным. Полагается жить 'так', 'просто жить'. Люди отчаялись
найти ответы на эти вопросы и махнули на них рукой.
И в то же время они плохо отдают себе отчет, что собственно создало им
ощущение безнадежности и неразрешимости. Откуда идет то, о чем лучше не
думать.
В действительности эту безнадежность мы ощущаем только тогда, когда
начинаем считать человека чем-то 'конечным', законченным, не видим ничего
дальше человека. В таком виде вопрос на самом деле безнадежен. От всех
социальных теорий, обещающих нам неисчислимые блага на земле, веет холодом,
и остается чувство неудовлетворенности и неприятный привкус.
—Зачем? К чему все это?
— Ну, все будут сыты.
— Прекрасно. А дальше?
Конечно, пока человечество не освободится от голода и нужды, пока рядом
с роскошными дворцами и комфортабельными домами будут вонючие и грязные
трущобы, пока рядом с нами люди будут топиться и вешаться от голода и от
отчаяния, мы не имеем права говорить ни о культуре, ни о цивилизации.
Но допустим, что ничего этого больше нет. На земле настоящая,
неподдельная цивилизация и культура. Никто больше не душит никого. Все могут
жить и дышать. Ну, а дальше?
Дальше несколько трескучих фраз о 'невероятных горизонтах',
открывающихся перед наукой. 'Сообщение с планеты Марс', 'химическое
приготовление протоплазмы', 'утилизация вращения Земли вокруг Солнца',
'сыворотки от всех болезней', 'жизнь до ста лет', — дальше, может быть,
'искусственное приготовление людей', — но дальше уже фантазия истощается.
Можно еще прорыть насквозь земной шар. Но это уже будет совершенно
бесполезно. Вот тут и приходит ощущение неразрешимости и безнадежности.
В самом деле, ну прорыли земной шар, а дальше? В другом направлении
рыть? Ведь это же скучно.
Если мы оставим теперь обычные теории, социальные и прочие, и обратимся
к психологии, которая единственно может дать ответ на вопрос, изучающий
человечество, то мы с удивлением видим, что она отвечает на эти вопросы, и
отвечает очень удовлетворительно. Только люди почему-то не хотят принять
этих ответов. Они хотят непременно получить ответ в той форме, в какой, им
нравится, и отказываются признать то, что не похоже на эту форму. Им нужно
разрешение вопроса о судьбе настоящего, современного человечества в таком
виде, как оно есть сейчас. Они не хотят признать того, что самое
человечество может и должно измениться, что 'человек' в настоящем виде это
только куколка, из которой со временем разовьется бабочка, совсем непохожая
на куколку.
Это собственно и есть ключ к пониманию нашей жизни с общественной
стороны.
И ключ этот давно уже найден.
Загадка давно разгадана.