с тем, в каждом центре наряду с отрицательными
состояниями, можно испытать своеобразный, одному только этому
центру присущий тип наслаждения, и если победить самоактивность
сил центра, то отрицательных состояний вообще можно избежать.
Говорится, что в этом и состоит ловушка Чакр на пути
классической тантрической Садханы. «Йогасутры» [111,51]
указывают, что «требуется полное отвержение наслаждения и
искушения со стороны высших существ» [15]. В более высоких
Чакрах, начиная с Анахаты, страдание и наслаждение становятся
все более возвышенными, а «реальность», в которую попадает
сознание — все более заманчивой.
«Терпеливо, через многие повторные опыты, мы учимся
распознавать, на каком плане происходят наши переживания, затем
— на каком уровне данного плана. Такая локализация необходима
для того, чтобы научиться понимать ЗНАЧЕНИЕ этих переживаний.
Это непонятный иностранный язык и даже несколько языков вместе,
которые мы должны освоить, не смешивая с ними наш ментальный
язык, что является одним из наибольших затруднений,
обусловленных бессознательной тенденцией знакомого нам «земного»
языка к искажению чистоты переживания» [58].
Впервые попавшего в «астрал» можно сравнить с
новорожденным, органы чувств которого еще не сформировались:
хотя рецепторы и превращают энергию различных внешних
воздействий в нервные импульсы, корковые отделы соответствующих
анализаторов еще недостаточно развиты для того, чтобы связывать
эти импульсы вместе, превратить их в факт сознания,
действительно _информирующий_ о протекающих вне его процессах.
Для того, чтобы извлечь из внутренних миров какую-то полезную
информацию, необходимы все новые и новые контакты с ними,
необходимо научиться в них ЖИТЬ, что является весьма
затруднительным, т.к. мы существа, по целостной природе своей
обреченные сознательно функционировать преимущественно во
внешнем мире.
Разнообразие внутренних приключений более характерно для
европейского оккультизма и современных неортодоксальных школ
йоги, которые не придают большего значения традиционной
символике Чакр, рассматривая последние как нечто вроде
«коммуникационных амбразур» для выхода на иные «уровни
проявления», настолько же бесконечные и разнообразные, как и
физический мир.
Для «классических» средневековых йогинов проблема
адекватности получаемой в этих мирах информации не существовала:
их не интересовали внутренние пространства. Ортодоксальная
йогическая практика преследовала одну цель — освобождение от
цепей Майи, все остальное же рассматривалось как искус, как
очередные уловки той же Майи. Прежде, чем ученик получал от
учителя благословление для работы с Чакрами, его воля и
способности к концентрации были уже развиты до такой степени,
что «силы» раскрываемой Чакры не успевали проявить
самоактивность в сознании: это выражалось в том, что йогин видел
приблизительно ту образную картину, которую ожидал увидеть.
Тем не менее, тантрические тексты указывают, что «центры»
человеческого тела сообщаются с «космическими планами», каждый
из которых отличен от другого и заселен своими «божествами».
Восходя в процессе работы с Кундалини от Чакры в Чакру, йогин
проходит через сообщающиеся с этими Чакрами «миры» [2; 44; 58].
«Астральные миры»: мы в них или они в нас?
Здесь может возникнуть следующий резонный вопрос:
рассматривая визуализируемые в Чакрах «астральные миры» как
порождаемые исключительно ТЕЛОМ, не отступаем ли мы тем самым от
первоначально принятой методологии, полагающей, что Чакры не
существуют вне отношения с СРЕДОЙ? Но ведь визуализации как раз
и представляют собой продукт взаимодействия между событиями во
внутренней среде и формами восприятия, задаваемыми внешней
средой. Кроме того, деятельность интерорецепторов (отражением
которой предположительно и являются визуализации) обусловлена их
непосредственным контактом с внешними _по отношению к ним_
частям внутренней среды организма.
Вопрос, однако, в можно поставить и несколько иначе: каким
образом информация о внешней среде как таковой («Люди, места и
ситуации») отражается на активности «больших интерорецепторных
систем», предположительно соотносящихся