В сочинениях Галилея мы находим указания на то, что вся наука и, в частности, его механические и астрономические открытия были вызваны к жизни потребностями общественной практики. Сочинение «Беседы о двух новых механиках» начинается с замечания одного из собеседников – Сальвиати – о том, что обширное поле для размышлений дает пытливым умам постоянная деятельность венецианского арсенала, «особенно в области, касающейся механики, потому что всякого рода инструменты и машины постоянно доставляются туда большим числом мастеров». На что Сагредо отвечает, что беседы с мастерами арсенала не раз помогли ему «разобраться в причинах явлений не только изумительных, но и казавшихся сперва совершенно невероятными» и что в этих вопросах «мало помощи оказывает то, что сказал по этому поводу кто-либо из древних, или общераспространенные взгляды и учения» [Галилей, 1934, с. 47–48].↩︎
Ср. глава «О возникновении абстракций и понятий». Примеч. ред.↩︎
Исходя из этого положения Галилей уточнил определение равномерного движения. «Движением равномерным или единообразным я называю такое, при котором расстояния, проходимые движущимися телами в любые равные промежутки времени, равны между собой.
Пояснение. К существующему до сего времени определению (которое называло движение равномерным просто при равных расстояниях, проходимых в равные промежутки времени, мы прибавили слово “любые”, обозначая тем какие угодно равные промежутки времени, так как возможно, что в некоторые определенные промежутки времени будут пройдены равные расстояния, в то время как в равные же, но меньшие части этих промежутков пройденные расстояния не будут равны» [Галилей, 1934, с. 282–283].↩︎