Я замолчала и, не отрываясь, глядела на неё. Она мельком взглянула на Сакатова, и, отвернувшись к окну, бросила:
– Делайте, что хотите! Устала я. Может это и к лучшему.
Теперь уже мы с Сакатовым недоуменно посмотрели друг на друга. Злая колдунья устала делать зло? Или это хитрый маневр, желание обмануть нас, потянув время, придумывая новый план?
– А на какое лучшее Вы рассчитываете? Всё лучшее у Вас уже было. Две молодости, никому на свете такое счастье не выпадает, а вам выпало! Вернее, как выпало, вы его купили ценой жизни других людей. Время пришло отдавать долги.
– Оля, хорошо. – Начал говорить Сакатов – Я предлагаю всё-таки дать шанс человеку, мы же иногда делаем так. Я предлагаю сделку. Пусть поможет нам быстрее снять с девочки этого паука, и живёт дальше! Я за это.
Молодец всё-таки он! Быстро смекнул, что к чему, и баба Нюра тоже смекнула, я уловила, как сразу она напряглась.
– Больно много на ней жертв, чтобы относиться к ней гуманно. – Строго ответила я ему.
– Не забывай, каждая спасённая жизнь бесценна. И на весах правосудия она всегда весит больше, чем десять погибших.
Баба Нюра повернулась и обратилась к Сакатову:
– Не надо делать из меня преступника, не я это начала первая. Элка всё организовывала, а я тогда ещё глупая была, молодая. И Витька, муж Элкин, сам хотел меня погубить, я только защищалась. И паука я не для своего здоровья в девку ту пустила.
– А для кого? – Хором спросили мы с Сакатовым.
– Для внучки сестры моей, для Катьки.
У меня не было слов. Такого поворота мы не ожидали. Я села напротив бабы Нюры и сказала:
– Вы понимаете, что убив паука, мы разрушим Дашино заклятье, и всё, что было связано с ним? И тогда уже никто не сможет помочь Кате. Расскажите, зачем Кате понадобилась Дашина жизнь.