Глава 2. Только без эмоций
Профессор Воровский встал, нервно оправляя воротник пиджака. На лбу – складка, в голосе – сарказм и вызов.
– Хорошо, допустим, эмоции в сторону. Объясните мне вот что – почему эти вайшнавы постоянно критикуют науку? Разве наука не спасла миллионы жизней? Разве она не подарила человечеству прогресс, медицину, транспорт, космос в конце концов? Разве те, кто честно работает в лабораториях, не учёные? А кришнаиты – они кто? Где их эксперименты, где их методология? В чём, по-вашему, научность Бхагавад-гиты и Шримад-Бхагаватам? Это же просто сборник древних сказок – слоны, которые держат Землю, какие-то живые существа с тысячей рук… Разве это можно воспринимать всерьёз?
Он откинулся на спинку кресла и нервно постучал пальцами по столу, будто загоняя вопрос поглубже.
Лалита заговорила тихо, почти ласково, но с внутренним стержнем, который сразу чувствовался.
– Профессор, вы задали вопрос – и я вам отвечу. Без прикрас, без фальши. Только по сути. Вайшнавы не воюют с наукой. Они уважают научные достижения. Благодаря науке мы живём дольше, лечим болезни, общаемся мгновенно с другой стороной планеты. Но у науки есть слепая зона. Там, где заканчиваются формулы и эксперименты, начинается то, чего она пока не может понять – сознание. Личность. Смысл. Проблема начинается, когда кто-то пытается заявить: «Кроме того, что можно потрогать, не существует ничего». Это уже не наука – это догма. Материалистическая религия, если хотите.
Профессор нахмурился, щурясь в экран, но не перебивал.
– Теперь к Бхагавад-гите и Шримад-Бхагаватам. Их нельзя оценивать по критериям физики или химии – потому что они не об этом. Это не технические мануалы. Это глубочайшие философские системы, которые исследуют природу бытия, времени, кармы, сознания, реинкарнации. Их язык – аллегория, метафора, духовный опыт. Но разве это делает их менее значимыми?
Профессор сделал резкий вдох, будто хотел что-то вставить, но замер, вслушиваясь.
– Бхагавад-гита – это диалог, способный изменить внутренний вектор человека. Она предлагает практический метод работы с умом, желаниями, страхами. А духовная практика, на которую она указывает – это тоже своего рода эксперимент. Махамантру можно повторять. Принципы можно соблюдать. И изменения – они будут. Проверяемо. Повторяемо. Видимо. Вы говорите – где научность? А я скажу: она внутри. Это не измеряется приборами, но это переживается. Это трансформация, которую тысячи людей испытали на себе.
Она стала произносить слова более отчетливо, будто хотела подчеркнуть, что говорит не абстракции, а то, что проверено в полевых условиях – на душах.
– А Шримад-Бхагаватам? Да, он полон образов, которые могут показаться сказочными. Но это язык, который использует символику, чтобы описывать многомерную реальность. Разве наука не делает то же самое, когда рисует чёрные дыры и квантовые поля? Разве у нас есть приборы, чтобы напрямую увидеть тёмную энергию? Но мы верим, потому что видим последствия. Так и здесь. Писания не про химию. Они – про то, что делает нас живыми. Про душу. Про любовь. Про связь с Абсолютом. Это – другая область знания. Но она не менее реальна.
– Наука и духовность не конкуренты. Они разные линзы. И если человек честен – он будет пользоваться обеими. Потому что одна покажет, как устроен мир. А вторая – зачем он вообще нужен.
Она замолчала. Профессор медленно снял очки и протёр переносицу. Было видно – он услышал. Даже если не согласился.