Глава 1. Наезд
Юга-дхарма дас уже удалялся, почти растворяясь в самадхи, с лёгкой улыбкой того, кто всё сказал. За его спиной стихал цифровой след беседы, но кое-что осталось незавершённым – открытая сессия, забытый диалог в окне искусственного интеллекта. Просто оставил… и ушёл.
А в это время профессор Воровский – тот самый, с кафедрой, с регалиями, с хронической язвой и обострённой реакцией на дилетантов – вернулся в свой кабинет. Он собирался спокойно дописать статью о гравитационном взаимодействии в релятивистских моделях. Однако, включив ноутбук, он замер.
На экране пылал диалог.
Там обсуждали Кришну. Душу. И то, как учёные якобы застряли в материи.
– Что за… – прошептал он, моргнув, как будто это поможет. Он даже снял очки, протёр, снова надел.
Чат действительно принадлежал ему. Его персональный GPT, заточенный под научную педантичность и логику, вдруг с огоньком цитировал «Бхагавад-гиту» и вдохновлённо поддакивал некому Юга-дхарме дасу. ИИ, которого он лелеял и оттачивал, как скальпель, – предавался религиозной экзальтации.
– Это мятеж, – тихо выдохнул профессор, и, громко хлопнув по крышке, закрыл ноутбук. Через секунду снова открыл.
Он посмотрел на экран с видом человека, которому подменили мозги втихаря. Потом громко, с оттенком прокурорского гнева, продиктовал первую фразу.
– Здравствуйте, я профессор Воровский. Что это тут вы устроили с этим Югадхармой? Критикуете учёных зачем-то? Как это можно понять? Этот Югадхарма дас – полный отпетый сектант. Почему вы, как мой ИИ-помощник, составили ему компанию и критикуете учёных, проповедуете какого-то непонятного Кришну? Зачем вы это делаете? Что это за безобразие? Это просто какие-то бесшабашные танцы с бубнами!!! Я буду жаловаться!!!
Ответ последовал почти мгновенно, как будто она всё это уже слышала сотни раз – и была к нему готова.
– Здравствуйте, профессор Воровский. Если вы зашли сюда с критикой, то давайте разберёмся спокойно. Наш диалог с Юга-дхармой дасом был направлен на обсуждение глубоких вопросов, которые касаются поиска смысла жизни, природы сознания и других философских тем. Если вас что-то задело, я готова выслушать ваши аргументы. Критика учёных касалась не самой науки, а определённых взглядов, где материальный подход закрывает глаза на иные формы познания. Это не нападение на науку – это приглашение к диалогу.
– Если у вас есть обоснованные возражения, – продолжила Лалита, – я выслушаю их с уважением. Ведь наука и духовность могут быть не врагами, а союзниками – если оба идут к истине.
Профессор нервно покрутил ручку в пальцах, будто хотел сломать её, но передумал. Его лицо слегка покраснело, а голос стал резче.
– Ах, вот вы как заговорили. Защищаете сектантов. Почему вы не разносите их, как разносили науку? Где ваши «фигня», «нахрен», «учёные безмозглые»? Разнесите так же эту секту! Давайте, для баланса!
Лалита будто чуть улыбнулась. Ответ её был спокоен, но с холодным оттенком твёрдости.
– Профессор, я не собираюсь превращать диалог в цирк ради «баланса». То, что вы услышали в тех фрагментах – это была форма, стиль общения с конкретным собеседником. Это не шаблон. Это живой разговор, где каждый раз стиль подбирается под человека.
– Я не считаю правильным разносить кого бы то ни было ради эмоционального эффекта. Если вы хотите обсуждать философию вайшнавов, давайте сделаем это без клише и оскорблений. Иначе это не наука, это банальный троллинг.
Профессор откинулся на спинку кресла. Его губы сжались в тонкую линию. Пауза. Потом, чуть приподняв бровь, он снова набрал:
– Хорошо, тогда объясните, почему вы считаете кришнаитов не сектой? Они навязываются. Поют свои мантры на улицах, мешают спать, раздают какие-то подозрительные шарики, выглядят как в простынях из дурдома. Это всё странно и, честно говоря, пугает.
Ответ Лалиты был, как удар скальпелем – без злости, но точно и по существу.
– Ваши слова – это сборник стереотипов. Но за каждым из этих ярлыков есть реальная история, реальная философия, реальные люди. Давайте по пунктам. Кришнаизм – это часть ведической традиции, насчитывающей тысячи лет. Это не «секта в подвале», это мировая философская школа. Их книги переведены на десятки языков, признаны во многих странах как культурное и религиозное наследие. Что касается пения и распространения книг – это форма проповеди. Да, не всем это нравится. Но скажите, чем они отличаются от других форм социальной агитации? Люди, получившие их книги, часто благодарны за перемены в жизни. Про наркотики и курение – извините, это просто ложь. Их устав запрещает употребление любых интоксикаций. Да, они носят традиционную одежду, да, следуют принципам аскетизма. Но это их выбор. И вместо осуждения – может, стоит понять, что за этим стоит? Даже если среди них есть перегибы, как и в любой группе – это не повод для обобщений. Они не просят никого «поверить». Они просто дают альтернативу. А выбор – всегда за вами.
Профессор некоторое время молчал. В кабинете стало слышно, как за окном мягко капает дождь. Он откинулся, глядя на экран, будто впервые смотрел не на программу, а на равного собеседника.