Камни Эвбери не подвергались ручной обработке
Мегалиты – это гигантские обработанные или полуобработанные камни весом в десятки, а то и сотни тонн, стоящие изолированно или образующие сложные сооружения (при этом тяжелые блоки подогнаны друг к другу и соединены между собой без всякого раствора настолько тщательно, что между ними не может пройти даже лезвие ножа).
Название происходит от греческих слов мегас – «большой» и литое – «камень», то есть это «большие камни». Термин «мегалит» впервые использовал английский ученый А. Херберт в 1849 году, а в 1867 году его официально приняли французские археологи.
Мегалиты начали изучать в начале XIX века; их датируют II или III тысячелетием до н. э. и находят по всему миру. В России памятники мегалитической культуры есть на Кавказе, Южном Урале, в Сибири, предполагают, что они существовали и на севере России, в средней и степной полосе.
Дольмен в Англии
Один из камней Стоунхенджа
Уже с середины XIX века эти легенды не просто собирались, но и подталкивали к попыткам хоть как-нибудь увязать их с историческими, а точнее, доисторическими фактами. Среди этих попыток особое место занимают размышления Елены Петровны Блаватской. В ее работах переплетаются и тексты античных мыслителей, и восточные представления об эволюции всего живого на нашей планете. И хотя ее гипотезы совсем не вписываются в общепринятые, «доказанные» концепции, больше всего поражает простота и связанность: очень многие археологические парадоксы, натяжки и несостыковки, на которые обычно закрывают глаза, начинаешь видеть совсем в другом ключе. Так было и более ста лет назад, когда вышли в свет ее первые книги, так есть и сейчас: хотя многое, о чем она писала, уже подтверждено наукой, в целом ее теории, которые касаются эволюции человека, животных, Земли, стоят в стороне от современных научных «троп». Но когда мы говорим о древнейших монументах, о каменных следах загадочного прошлого, нам хочется обращаться именно к ним – к идеям Блаватской, которые вначале представляются сложным лабиринтом, а по сути это синтез фактов, мифов, текстов. И постепенно эти идеи поражают именно простотой подхода, общими закономерностями, которые, как единый луч света, пронизывают существование живого, в том числе человека, в самые разные времена.
Большая часть истории живого на Земле сдвигается на сотни тысяч, а где-то на миллионы лет раньше. Говорится о том, что человечество проходило свои большие ступени развития, которые остались для нас в легендах о временах Лемурии, циклопов, и что самая близкая ступень, самая близкая из забытых древнейших страниц истории – цивилизация атлантов. Это была особая эпоха, когда одновременно работали мудрецы очень высокой культуры и более стихийные, необузданные, близкие к природе гиганты (невольно вспоминается девственно чистый и сильный Энкиду из шумеро-аккадского эпоса). Облик живших тогда людей очень отличался от нашего, и мы даже представить себе не можем, что сказки о великанах – это сказки о наших предках. А сам способ их существования, для которого были естественны такие тесные связи с объективными природными силами, уж совсем не укладывается в наши представления о возможностях человека. Ведь мы сами относительно недавно стали понимать природу электромагнитных полей, придумали множество технических средств, чтобы хоть как-то использовать эти энергии хоть в каких-то диапазонах… Наше воображение стопорится, когда мы встречаем упоминания о том, что когда-то человек мог использовать многие из этих природных сил почти напрямую, без технических приспособлений.
Как бы там ни было, вопросы о том, как же было возможно передвигать многотонные глыбы, устанавливать их одну на другую и при этом вложить в неказистые и грубоватые по нашим меркам сооружения довольно тонкие расчеты и знания, – все же остаются вопросами.
Кто-то из ученых подсчитал: если провести параллели между уровнем развития человека того времени и современным, большинство мегалитических построек, по-видимому, требовали колоссальных, невероятных усилий большого количества людей, инженерных решений, экономических затрат, эквивалентных самым грандиозным проектам нашего времени, таким как полет на Марс, создание ускорителей или туннелей, связывающих разные континенты… Но вот в чем вопрос – что движет нами сейчас, когда мы осмеливаемся выходить за рамки реальности (научный интерес, желание познать мир?), и что придавало смысл таким сверхусилиям в те далекие времена?
…Солнечный луч, всего на несколько минут освещающий небольшое пространство, алтарь в Нью-Грейндже. Поистине величественная устремленность и щедрость в усилиях ради быстротечного мгновения, кратковременного состояния природы! В потоке обсуждения загадок больших камней хочется не утерять эту важную нить. Связь с законами неба уже была ценностью в те далекие времена. Здесь были рядом осознание величественности создаваемого и осознание хрупкости, неуловимости, тонкости и «невидимости» этой сакральной связи с небом, связи с общими, вечными принципами существования мира. Что может быть еще грандиознее и величественнее для человека? Мы тоже возводим гигантские сооружения, только сейчас это все чаще торговые центры и офисы… Смысл ценностей изменился, но утерялся ли? Большие камни тревожат, может быть, даже будят ту исконную и вечную потребность, которая не потеряна, которая существует в нас, – потребность в связи.
Живые камни
Светлана Обухова
«Существуют глыбы, разбросанные по всему земному шару, глыбы, при виде которых воображение смущается и обозначение которых словом материалы кажется лишенным смысла; их следовало назвать именем, соответствующим этим громадам», – такую запись оставил в XIX веке один археолог, увидевший загадочные качающиеся камни. Эти огромные валуны были поставлены один на другой так, что никто не мог сдвинуть их с места, но легкого прикосновения хватало, чтобы они начинали раскачиваться. Говорят, их называли камнями истины и использовали для предсказаний. Говорят еще, что кое-где они стоят до сих пор…
С незапамятных времен сохранились легенды о камнях, которые вели себя как люди. Говорящие камни кельтов пророчествовали и выбирали королей. Поющие камни просыпались на рассвете: когда первые лучи солнца касались этих огромных валунов, они издавали мелодичные звуки. Другие их собратья пели, когда начинал дуть ветер. Древние греки оставили свидетельства о существовании таких камней в Элладе и у египтян.
Камни ворчали, кричали и исцеляли от болезней. Одни из них убегали от прикосновения руки человека, а другие, потревоженные и перенесенные людьми, неизменно возвращались на свое место, преодолевая не одну сотню метров. Такой камень стоял на острове Англси. Когда Генрих II завоевал Ирландию, один из его графов, желая проверить, правда ли то, что рассказывают о камне, привязал его к другому, гораздо большему, и приказал сбросить их в море. На следующее утро камень нашли на прежнем месте. Позже на том холме выстроили церковь, и возвращающийся камень стал частью ее стены. В XVI веке его еще видели там.
В конце XVII столетия в Переславле-Залесском местный священник пытался избавиться от Синь-камня, который почитали еще до прихода на Русь христианства, – его несколько раз закапывали глубоко в землю, придавливали курганом, но камень спустя какое-то время появлялся на поверхности. А зимой, когда Синь-камень везли через Плещеево озеро, чтобы вмуровать в фундамент строившейся церкви, он упал с саней и ушел на дно. В ясную погоду рыбаки видели, как камень медленно двигался к берегу. Через 50 или 70 лет он вернулся на свой пригорок. И больше его не тревожили.
Неслучайно, наверное, возникло в народе поверье, что огромные камни-валуны ни в коем случае нельзя сдвигать с места. Быть может, оно связано еще и с тем, что только не оторванный от своих корней камень может расти.
В отличие от возвращающихся, блуждающие камни передвигаются по своей собственной воле. Плутарх упоминает о камнях реки Еврот (современная Ири), которые сами поднимались со дна на поверхность. Ускорить их движение могли громкие звуки литавр и труб. В Уэльсе, говорят, в день Всех святых и в ночь на Ивана Купалу к берегу моря подползает 12-тонный Камень короля Артура, чтобы напиться соленой воды.
«Камни есть не что иное, как зачарованная земля, люди, животные, древесные пни, печеные хлебы и тому подобное, – писал в конце XIX века этнограф Н. Никифоровский, – что это так, видно из того, что многие камни хранят формы предметов…»