Все это так живо, что кажется, Платон видел это сам наяву или в пророческом сне:
Болезненно-яркий, волшебно-немой,
Он веял легко над гремящею тьмой,
В лучах огневицы развил он свой мир;
Земля зеленела, светился эфир…
Сады, лабиринты, чертоги, столпы…
И чудился шорох несметной толпы,
Я много узнал мне неведомых лиц,
Зрел тварей волшебных, таинственных птиц.
По высям творенья я гордо шагал,
И мир подо мною недвижно сиял…
Сквозь грезы, как дикий волшебника вой,
Лишь слышится грохот пучины морской, —
Атласа волшебника или Атлантики вой.
И в тихую область видений и снов
Врывалася пена ревущих валов…
Один из валов и сметет Атлантиду, как сон: «Кто ее создал, тот и разрушил».
XIV
Но пока еще Остров Блаженных «озаряется солнцем». Солнце Атлантиды – магическое действие – таинство.
«Раз в пять или шесть лет, соблюдая чет и нечет (опять игра пифагорейских чисел), десять царей Атлантиды сходились в Посейдоновом храме, где воздвигнут был орихалковый столб с письменами закона, чтобы совещаться о делах правления, а также испытывать друг друга, не переступил ли кто из них закона, и если переступил, того судить». Но до суда клялись они друг другу в верности так: выпустив на волю Посейдоновых быков из ограды святилища и оставшись одни, молили бога, чтобы дал им изловить ему угодную жертву, выходили на лов без железа, с одними сетями и кольями; изловив же быка, приводили его к столбу и заколали на нем, на самых письменах закона. Была же на столбе кроме закона и великая на ослушников клятва. Освятив все жертвенные части быка и очистив столб от крови, наполняли ею кратер и окропляли друг друга, все же остальное сжигали в огне. После того, черпая золотыми фиалами кровь из кратера и возливая ее на огонь, клялись судить по начертанному на столбе закону, кто переступит его, – того казнить, самим же вольно не переступать ни в чем, не властвовать, не подчиняться власти ничьей, кроме того, кто хранит отчий закон. В этом каждый клялся за себя и за весь свой род. И пили кровь, и посвящали фиалы в дар богу?