Проза такого характера представлена в главах «Здравствуй, новый день» и «Детская молитва». «Новый день» – в Евангельском смысле – наступает для человека в тот самый момент, когда под воздействием благодати он рождается для новой жизни. Сбрасывает ветхого человека, от земного – обращается к небесному и нетленному бытию. Глава открывается рассказами, действие которых происходит в старинные времена: в сербской деревушке XIV века у протоиерея Андрея Ткачева, в древнерусском Новгороде у Д. Володихина, в эпоху императрицы Елизаветы Петровны у К. Ковалева-Случевского. Во всех историях Праздник праздников определяет ключевые события жизни героев. Представлены в сборнике и произведения, которые могли появиться только сейчас, в наши дни. До революции подобных тем и сюжетов просто не существовало. Мы говорим про рассказы из главы «Листая старую тетрадь».
Ее открывает зарисовка Дениса Ахалашвили «Последняя Пасха». Герой задает себе вопрос: «А какой была для Государя и его семьи Пасха весной 1916 года»? Историческая тема продолжается отрывком из книги Бориса Ширяева «Неугасимая лампада». Автор вспоминает, как служили на Соловках Пасхальную заутреню. Разрешенную один-единственный раз.
Этот же исторический период, конец двадцатых годов, описывает Ирина Ордынская в рассказе «Монахини». Теперь действие переносится в Свято-Троицкий Александро-Невский женский монастырь, что в деревне Акатово Клинского района. Идут бесконечные проверки. Угроза так и довлеет над древними монастырскими стенами. Сестры понимают: возможно, еще совсем недолго им быть вместе. Возможно, впереди – их последняя Пасха…
Лейтмотивом многих произведений становится сюжет «Пройти в храм сквозь все кордоны». Например, в рассказе протоиерея Николая Агафонова школьница Вика идет на хитрость. Переодевается в старушку. «Она сгорбилась и под руку с мамой благополучно прошла в собор через все кордоны милиции и патрулей».
А ведь была еще Вторая мировая война, страшные реалии концлагерей. В одном из самых зловещих – концлагере Дахау – Пасху встречали песнопениями и молитвами. Облачения были сшиты из полотенец. Священники их надевали прямо на полосатые тюремные робы.