Вот царская охота: скачущие кони мчат колесницу; царь, обернувшись назад, мечет стрелы из лука в огромного льва; смертельно раненный зверь, встав на дыбы, вцепился передними лапами с растопыренными, похожими на исполинские пальцы, когтями, в обод колеса, как будто хочет остановить колесницу; издохнет сейчас, но с последним рыканием вгрызся зубами в толстый обод – вертящийся вихрь колеса (Place. Ninive et l’Asseyrie, II, pl. 50).
A вот другой, тоже раненый лев, с торчащим в загривке обломком копья, сидя на задних лапах, опустив морду и выгнув спину с предсмертною икотою, блюет кровью, хлещущей из разинутой пасти, как из опрокинутого чана, – и, кажется, с кровью выходит душа. Что же, конец борению? Нет, все еще борется со смертью, но это уже не зверь, а бог умирающий (Perrot et Chipiez. Hist. de l’Art, II, 541).
IX
«Основа бытия есть ужасное» (Шеллинг). Ужасное отвращает взор Египта, а взор Вавилона притягивает. Здесь, Египту непонятная, воля к ужасу.
Х
«Может быть, человек любит не одно благоденствие; может быть, он ровно настолько же любит страдание?.. А человек иногда ужасно любит страдание, до страсти… Любить только одно благоденствие даже как-то неприлично. Хорошо ли, дурно ли, но разломать иногда что-нибудь даже очень приятно… Я уверен, что человек от настоящего страдания, то есть от разрушения и хаоса, никогда не откажется… Я ведь тут собственно не за страдание стою и не за благоденствие. Стою я – за свой каприз, и чтобы он был мне гарантирован, когда понадобится» (Достоевский. Записки из подполья).
«Подпольный человек» родился в Вавилоне. Вавилон первый понял, что «разломать иногда что-нибудь даже очень приятно» – и разломал Египет. Египет сломанный, Египет, возлюбивший страдание больше, чем благоденствие, и есть Вавилон. Incipit tragoedia – трагедия человечества здесь начинается.
Вавилон возлюбил страдание, потому что понял, – о, конечно, не умом, а сердцем, – что «страдание – единственный источник познания» (Достоевский) – источник свободы, источник личности. Любовь к страданию, «страсть к страданию» – душа Вавилона.