Текучесть мысли выводит «Феноменологию» на старинные проблемы логического следования (чаще называвшегося в немецкой идеалистической классики тождеством). Увлечение методом раздвоения единого, с таким энтузиазмом пускаемого в дело Фихте, Шеллингом и Гегелем, породило у создателя «Феноменологии» уверенность, будто внесенное ими логико-методологическое обновление существенно обновляет иэту область знания. Обсуждаться они начали еще со времен Аристотеля и относятся к настолько глубинной основе логической мысли, что уместно будет отнести эту область к самому началу всей нашей познавательной способности, к той ее границе, где только зарождается способность мыслить логически. Глубинные стороны как тождества, так и различия представляют собой туго сплетенный клубок невыразимо тонких и к тому же смутно задаваемых понятий. Сразу же заметим, что за тысячелетия ничего, кроме мнений выдающихся логиков, в прояснении проблем логического следования не было получено, хотя по временам они все же привлекают к себе внимание. Обсуждение этой проблематики можно найти также и у непосредственных предшественников Гегеля Фихте и Шеллинга. Фихте, например, пытается вывести закон тождества (обычно полагаемый аксиомой) в формулировке «А равно А» из положения «Я есть Я». Поскольку его субъективно-идеалистическая философия полагает наше индивидуальное сознание единственной достоверно существующей реальностью (внешний источник наших ощущений, согласно такому воззрению, может, даже и не существует вовсе), то указанное выражение о равенстве себя самому себе играет роль основополагающего принципа; все остальное должно извлекаться из него. Для целей доказательства логического закона тождества проводится анализ содержания первого и второго из названных двух приравниваемых между собой «А», рассматривается вопрос о том, какой смысл вкладывается в то и другое. Возможно, здесь имеются кое-какие остроумные замечания. Но каждому непосредственно ясно, что во всех таких рассуждениях, призванных раскрыть смысл тождества и различия, встает вопрос об их определении. Между тем через что же их определять, коль они беспредельно всеобщие и ничего шире их нет? Так или иначе, получается, рассуждения на такие темы уже с самого начала имеет полуинтуитивные представления и о тождестве, и о различии. Объяснение поэтому по большому счету вертится в логическом кругу. В целом все эти размышления Фихте имеют только одно значение: они вписывают данную проблематику в его наукоучение. То же самое можно сказать также и о подходе Гегеля к данной проблематике. Если не интересоваться теорией логики, то вникать в такие тонкости не обязательно. Вы, правда, встретите кое-где непонятные для вас упреки автора «Феноменологии» в адрес тех, кто, по его мнению, поверхностно понимает процедуры выведения, однако непонятными будут только именно тонкости вывода, но не то, что выводится.